– Очень приятно! А ты Саша, всё время забываешь! Я так понимаю, мне можно с тобой познакомиться, – теперь уже от облегчения рассмеялся я. Обстановка была разряжена, а я спасён, хотя моя замечательная физиономия ещё какое-то время оставалась пунцовой.
Сейчас уже сложно с уверенностью сказать, что конкретно происходило тем вечером, всё было как в тумане. Знаете, как это бывает, когда помнишь, что было просто замечательно, но уже не можешь припомнить, почему конкретно. Помню, что она села со мной на лавочку, что-то спросила. Мы разговаривали, наверное, несколько часов. Обо всём: о книгах, о музыке, в которой я ничего не понимаю, о психологии, о погоде, особенно нас почему-то увлёк разговор о пингвинах. Или мы просто молчали, а все разговоры я просто придумал? Не помню, да это и не важно. В итоге ничто не имеет значения, кроме чувств, ощущений, вот об этом я могу многое рассказать. Я помню тепло и свет, исходившие от неё, помню её смех, как будто она своим маникюром чесала мою шею и голову – такой смех, отлично запомнилось, как её светлые длинные волосы щекотали мою щёку, когда мы, обнявшись, прощались, помню, как горячая кожа её шеи прижималась к моему плечу. С ней было очень просто, я чувствовал, что во мне в тот вечер уместилось абсолютно всё счастье мира, но при этом я был совершенно пуст, не было ничего, я был лёгок, как шелест листьев в сентябре, и безмятежен, как летний рассвет.
Домой тогда я пришё… хотя нет, не так, я не приходил домой, ноги сами донесли меня, я в этом не учувствовал. В любом случае, произошло это довольно поздно, поэтому я просто рухнул в постель. Впереди была счастливая жизнь, перед которой нужно выспаться.
***
Она снилась мне. Всё-таки удивительно устроен человеческий мозг – любая сильная эмоция оставит свой след, а специальный парень Морфей потом разберётся, что с этим делать. Мы просто сидели на той же лавочке, болтали, ветер трепал её волосы. Я постоянно смотрел в её глаза. Нет, не тонул, ничего такого, просто так было теплее. Почему-то было понятно, что это сон. Наяву, как выяснилось, тоже может быть неплохо, но настолько невесомо простым и прекрасным всё может быть только во сне. А когда ты понимаешь, что происходящее существует только в твоей голове, вопрос «а почему бы и нет?» не подразумевает ни одного ответа, который правда мог бы тебя остановить, если бы ты, например, захотел кого-то поцеловать.
Когда прядь волос в очередной раз попала Саше в глаз, я сам убрал её, в жизни это у парней не очень-то получается сделать, не ткнув девушке в глаз или что-то вроде того, но в моём сознании работают другие законы. Её рука потянулась к моей шее – она отлично поняла меня. У неё были очень холодные ладони, лёгкая дрожь прошла по коже. Поцелуй спустя пару часов знакомства – это не очень нормально, но ведь никто не узнает, правда? Тем более моё подсознание было не против, чтобы я так обращался с его проекциями. Мы не отлипали друг от друга, как какие-то тактильные маньяки, нам надо было трогать друг друга, гладить, держаться за руки, целовать всё. Здесь я мог что угодно,
