, сказала она. И
должна быть. Иначе как ты узнаешь, что каким-то путем, который, как ты думаешь, ведет к твоей радуге, идти нельзя? Или… или как охотник, который натаскан, чтобы отслеживать навигаторов во имя всеобщего блага, поймет, что какой бы голод тебя не мучил, еще не поздно остановиться?
– Натаскан? – переспросил Энтони. – Что ты имеешь в виду?
– А ты не знаешь? – как-то зло засмеялась Стрэй и что-то вдруг дрогнуло в ней, что-то полыхнуло. – Нас отбирают еще в детстве и воспитывают отдельно от других людей. А когда мы взрослеем, когда мы начинаем меняться, когда мальчики и девочки начинают хотеть друг друга, они что-то с нами делают. Их навигаторы что-то в нас меняют. Ломают или достраивают. Так, чтобы мы могли желать только навигаторов и чтобы только с навигаторами мы могли получить то удовольствие, которое сможет хоть ненадолго успокоить наше желание. И вы понятия не имеете, что это за желание. Нормальным людям такой ад неведом. Это желание, от которого ты кричишь всю ночь, ты лезешь на стену, ты кусаешь себе губы до крови, ты хотела бы забыться в чем угодно – в книгах, в спиртном, в наркотиках, готова бежать до полного изнеможения, готова исколотить себя до полусмерти – но только все это бесполезно, ничего тебя не спасает. Нас, как цепных псов приучают к сладкому мясу, балуют им, кормят по пять раз на дню, чтобы мы пропитались им насквозь, чтобы каждая наша клеточка познала, что такое плоть и сок навигатора, чтобы исходилась дрожью от простого прикосновения к его коже, от простого его присутствия в одной комнате с тобой, в соседней комнате, за километр от тебя, а потом, когда рай заполняет нас до отказа, вдруг сажают на цепь и морят голодом, неделю, месяц… Потом дают надежду, дают прикоснуться к тому, кого ты желаешь больше собственной жизни, дают ласкать его тело – и снова уволакивают тебя прочь, ты воешь, ты истекаешь слюной, ты готова сточить ногти до основания о дверь своей конуры, но тебе лишь напомнили, что то, что тебе нужно – это не твой бред, не фантом, но вполне реально, и есть те, в чьей власти дать тебе это… Но ты должна заслужить это, ты должна хорошо поработать, хороший песик, хорошая сучка, тебя вышвыривают вон – ату! след! – и ты носишься по пустым дорогам, скулишь и плачешь, и ищешь того, кого надо привести хозяевам и окольцевать… И знаешь, что самое страшное?? Даже когда ты не просто выследила добычу и сдала ее копам, даже когда вдруг по какой-то невозможной милости судьбы ты сидишь с ним рядом, ты ездишь с ним в одной машине, ты спишь с ним, ты, черт возьми, трахаешься с ним при каждом удобном случае, и врата рая, казалось бы, снова распахнулись для тебя, ты… ты не забываешь о своих хозяевах. И ты приносишь им его на блюдечке, а они гладят тебя по голове и говорят «хорошая, хорошая девочка», дают заслуженный кусок мяса, большой, сочный, сладкий, так что ты забываешь от счастья обо всем, и потом снова бросают тебя в погоню, травля только начинается, ату, след, сучка, след!
