Весь день после экскурсии я провел на том заряде энергии, который получил от своего короткого пятичасового сна, несмотря на то, что потратил очень много сил на восхождение. Еще, наверное, неплохо помогла дозаправка во время полета в виде большого кофе с тремя шотами эспрессо. Как ни крути, к вечеру я почувствовал очень сильную усталость и готовность просто свалиться. Я из последних сил почистил зубы и лег в кровать. Если раньше в сон я проваливался просто быстро, то в этот раз я уснул, кажется, мгновенно, как только голова коснулась подушки, а я закрыл глаза.
Мне снилось много всего разного: это были взрывы красок, вызванные впечатлениями, полученными за прошедший день. Мне приснилась обезьяна, которая спокойно сидела рядом со мной, после чего у нее снесло крышу, она сделала двойное сальто назад с места, достала из кобуры банан, наставила его на меня и попросила повторить трюк, который только что сделала сама. Я был немного шокирован, попробовал подпрыгнуть, но ничего не получилось, я не подлетел вверх даже ни на сантиметр. Я опустил глаза к земле и увидел, что две собаки держат меня за штанины своими сильными челюстями, прижимая к земле. Обезьяне стало не нравиться, что я тяну, она начала кричать и размахивать своим бананом. Меня посетили мысли: «Я так и знал, что эти собаки и обезьяны заодно: состоят в одной мафиозной группировке, обворовывая наивных туристов, а потом деля нажитое поровну между всеми…» Под давлением этой безумной обезьяны я попробовал высвободить свои ноги из пастей собак, но при каждом моем движении они только скалились и издавали зловещее рычание. С каждой секундой обстановка накалялась все сильнее, обезьяна бесконечно прыгала двойное сальто назад, заставляя меня повторить этот трюк за ней. Она кричала, впала в исступление, я был сильно напуган, после чего она сорвалась и все-таки выстрелила в меня из своего бананового револьвера.
Все вокруг растворилось – пропала эта безумная обезьяна, эти оскалившиеся собаки; в глазах потемнело. Я оказался в невесомости посреди огромного пространства, наполненного непроглядной тьмой. Через мгновение я увидел вдалеке малюсенькую светлую точку. Она начала резко увеличиваться, то ли приближаясь ко мне, то ли затягивая меня в себя. В следующий миг окружающая меня тьма сменилась на ослепительно яркий свет. От такой световой насыщенности я закрыл глаза, но даже это никак не помогло – вокруг было настолько ярко, что лучи просвечивали сквозь мои веки. Когда все это достигло своего пика, произошел хлопок, и освещение стабилизировалось, создав комфортную обстановку для моих глаз. Когда я попытался разомкнуть свои зажмуренные веки, то вдруг понял, что открывать-то больше и нечего: моего тела теперь не было; я не видел ни своих рук, ни ног, ни туловища. Я повисел в этом состоянии какое-то время и успел привыкнуть. Кажется, это было что-то типа состояния чистого сознания, когда больше нет телесной формы – есть только один единственный ничем не отвлекаемый мыслительный процесс.
