. . .
На платформе было пусто – станция Ухтомская маленькая и не самая популярная. Вскоре подъехала электричка. Светящиеся в темноте окна вагонов казались тёплыми и уютными, и хотелось быстрее попасть в это тепло.
Белый был недоволен.
– Зачем ты притащил её? – говорил он Максу. Я стояла недалеко и слышала.
– Она сама хотела.
– Мало ли что она там хотела! А если она нас ментам сдаст?
– Не сдаст.
– Если сдаст – сам будешь отвечать.
В электричке тоже было малолюдно. В воскресенье встречались только те, кто возвращался из Москвы в свой город, или же те, кому некуда было ехать – они садились на Казанском вокзале и выходили только на конечной, чтобы снова сесть в поезд и поехать обратно. Их называли «бегунками», потому что они могли кататься вот так до самого последнего поезда, а потом просто сойти на конечной и ждать на станции утра, чтобы поехать опять. Это были тихие пьяницы, которые садились в вагон с целым пакетом пива и сухариков, и пили это пиво всю дорогу, иногда только выходя в тамбур покурить. Такие люди узнавали друг друга повсюду. У них был целый ритуал – заходя в вагон, они тут же опознавали своих, молча подсаживались к ним, начинали шуршать пакетами и ехали вместе, всё так же не говоря ни слова. У них даже была своя солидарность – если кто-то из них замечал контролёра, тут же делал знак другим – и все с быстротой, которую, казалось, сложно было предугадать в таких людях, исчезали из вагона, чтобы через минуту появиться в следующем.
Мы сели на лавочку у тамбура. Белый вытянул ноги на соседнее сиденье и расправил плечи. Он был высокий, сильный и крепкий. По сравнению с ним Макс, который не был таким рослым, казался совсем маленьким. Я сидела напротив Белого рядом с его грязными тяжёлыми ботинками, затянутыми белыми шнурками. Народу становилось всё меньше и меньше – с каждой новой остановкой. Электричка была рязанская и ближе к Воскресенску совсем опустела. Кроме меня, Белого и Макса осталось ещё несколько типичных «бегунков» и один молодой азербайджанец. Он сидел недалеко от Белого, и тот пристально смотрел на него.
Устало проехала тележка с пивом и водой, но никто ничего не купил. Молодой парень хотел было что-то взять, уже даже достал кошелёк, но посмотрел на нас и передумал. Тележка проехала дальше. Белый толкнул Макса. В Коломне вагон окончательно опустел – бегунки вышли в тамбур покурить и не вернулись. Видимо, перешли в другой вагон искать себе компанию. Азербайджанец остался наедине с нами.
