Дважды я встречался лицом к лицу с Шеварднадзе – на приеме в посольстве и на церемонии перед Памятником независимости, но представиться – мол, я корреспондент официальных «Известий» – не захотел, даже не кивнул в знак приветствия. Министр не вызвал у меня симпатии как человек и как проповедник «нового мышления». Произносимые им речи казались мне вычурными, малопонятными даже дипломатам. Они явно были с претензией на ученость. О придуманной политике «общечеловеческих ценностей» в международных делах можно говорить долго. Факт, что она не принесла нам дивидендов, а только один ущерб и потерю авторитета.
По требованию депутатов Шеварднадзе должен был, как Рыжков и Крючков, выступить на съезде с отчетом о своей деятельности. Помощники министра, конечно, постарались, подготовили отчет. Обидчивый грузин сунул бумагу в президиум Горбачеву, а с трибуны произнес: «Я ухожу в отставку!» Он оправдывал свой поступок якобы протестом против наступления реакции, против угрозы диктатуры. А на деле науськивал к активным действиям «демократов в широком смысле этого слова», которые, мол, «разбежались, реформаторы ушли в кусты». Министр возмущался черной неблагодарностью критиковавших его полковников и общества «Память», хвастал, что они с Горбачевым «делали великие дела на международной арене».
Горбачев использовал Ельцина как таран для сокрушения командно-административной системы. Были ликвидированы отраслевые отделы ЦК в местных комитетах партии, сокращены штаты, заменены на ключевых постах брежневцы на горбачевцев. Новые выборы по западным рецептам изменили социальный состав народных депутатов. Среди них почти не оказалось рабочих и крестьян. Что касается партийной элиты, то она была застрахована от поражения на выборах. Депутаты от КПСС избирались на съезд по спискам, утвержденным на пленуме ЦК по предложению Политбюро. Горбачев протолкнул в депутаты своих людей и от общественных организаций, предварительно сменив там руководителей. Он не забыл «своих» даже в ассоциации филателистов, не говоря уж о союзах кинематографистов, артистов, художников. Дальше – проще. Горбачев практически сам себя выдвигал на посты председателя Верховного Совета СССР и позже президента страны. «Свои» голосовали за. В этой ситуации логично было полагать, что Горбачев, остававшийся генсеком, мобилизует все силы и предложит достойного кандидата от КПСС на пост российского президента в июне 1991 года. Ведь коммунисты пока оставались единственной действительно мощной партией. Каково же было изумление коммунистов, когда КПСС и образовавшаяся уже к тому времени компартия РСФСР не выдвинули своего кандидата, а вяло поддержали Н. Рыжкова, который выдвинулся самостоятельно. Дорога к власти Ельцину была открыта.
