Не знаю, как выглядел президент-генсек, когда Умалатова произносила свой приговор. Телекамеры его не показывали. Надо полагать, что Горбачев побледнел от стыда. Он запросил себе новые полномочия авторитарного характера, перешерстил структуру верховной власти и остался без ближайших соратников. Одним из первых с капитанского мостика тонущего корабля перестройки исчез идеолог Яковлев – он поспешил застраховаться от политики, спешно пролез в академики. Бежал за границу еще один проповедник частнособственнической психологии, член президентского совета Чингиз Айтматов, облюбовавший себе укрытие в резиденции совпосла в Люксембурге.
Горбачев лишился своего многолетнего товарища по Политбюро, второго лица в государстве Николая Ивановича Рыжкова. Он сошел со сцены, получив инфаркт после резкого выступления на съезде. Рыжков признал, что перестройка, как она задумывалась вначале, не состоялась. Причина – политическая нестабильность, которую не мог устранить президент. Еще год назад Рыжков предложил программу стабилизации экономики и подчеркивал необходимость нормализации обстановки в стране – прекращение забастовок, межнациональных конфликтов, провокационных кампаний неповиновения. Покидая пост председателя Совмина, Рыжков призывал к наведению порядка, дисциплины, восстановлению нарушенных экономических связей.
Эта мысль прошла красной нитью через выступление на съезде председателя КГБ Н. А. Крючкова. «Нам не избежать, – сказал он, – восстановления по старой схеме утраченных связей в экономической жизни страны. Это временная, но неизбежная мера». Он напомнил, что демократия ничего не стоит, если проявляется вседозволенность, а насилие и жестокость пытаются остановить лишь проповедями, когда нет твердости и дисциплины. Председатель КГБ впервые за годы перестройки заговорил о причастности спецслужб Запада к деструктивным акциям в СССР, о планах антисоветской организации НТС, о многом другом негативном, о чем мы хорошо знали в годы холодной войны. Это выступление прозвучало диссонансом политике «нового мышления», с которой носился по свету министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе, часто забывший о национальных интересах нашей страны.
Однажды он приехал с визитом в Мехико. Не желая походить на своих «застойных» предшественников, Шеварднадзе ввел новый порядок: остановился вместе с женой в здании нашего посольства. Обычно высоких гостей размещают в отведенных для этих целей правительственных резиденциях, кормят и обихаживают за счет хозяев. За каприз Шеварднадзе пришлось раскошеливаться нашему посольству. Некоторые из нас рассуждали: возможно, останавливаться в посольстве безопаснее. Но ведь Мексика-то мирная страна, террористы там не проявляют себя. Словом, новшество министра мало кто одобрил. Наши дипломаты, изгнанные из своих рабочих кабинетов помощниками министра, все время его пребывания в Мехико смущенно улыбались.
