Мы оба давно пенсионеры, но говорить о заслуженном спокойном отдыхе не приходилось. Наше поколение оплевали, оболгали, душевно ограбили. И возмущали не только наглая ложь и клевета, а вседозволенность и разгул «демпрессы». Критику воспринимаешь спокойно, когда тебя критикует умный, морально чистый человек. Но когда поучают люди, загнавшие страну в тупик, опошлившие все на свете, хочется воевать.
Я редко помогал жене по хозяйству. Она это терпеть не может и обычно выгоняла меня с кухни. Но я всегда был при деле: то запаивал ее лопнувшее колечко, то чинил телефонную трубку, то склеивал разбитую тарелку, то устранял течь в водопроводе… Мужчина, я твердо уверен в этом, должен быть мастером на все руки. Чего только я не сделал для моей дорогой жены, для сына, для тещи! Ведь я умел клеить обои и писать памфлеты, регулировать клапаны и переводить на английский язык, играть на пианино, работать дрелью, электролобзиком, класть кафель…
Я часто рассказывал сыну Андрею про нашу с Еленой свадьбу. Ее сыграли в просторной четырехкомнатной квартире профессора Страментова на улице Чкалова, дом 14/16, где тогда селилась московская элита. Кроме многочисленной родни Зуевых пригласили всех Елениных подружек-студенток, а также весь иностранный отдел «Комсомольской правды», где я работал после окончания института. Чтобы всех рассадить за свадебным столом, пришлось тащить из ЖЭКа деревянные скамейки. Кроме профессора, хозяина квартиры, присутствовали два незнакомых генерала с женами. Их пригласил тесть, откликнувшись на мою шутку: «Все хорошо, но какая же свадьба без генерала!»
То был 1954 год. Стол ломился от домашних пирогов, осетрины, икры, крабов, домашних соленых огурчиков и капусты. Шампанское, коньяк, водка разных марок, пиво, соки… И все по сходной, доступной цене. На пятом году перестройки, когда ничего этого не стало в продаже, думал: «Неужели моя роскошная свадьба была не сказка?» Нет, не сказка. Люди со скромным достатком, сэкономив, играли пышные свадьбы, жили хорошо. Радовались, веселились, как умели, да и работали добросовестно. Рожали детей и не думали, что их нечем будет кормить. Не боялись, что младенца заразят СПИДом в роддоме. Не предполагали, что вскоре смертность русских превысит рождаемость. Ужас какой-то!
Помнится, в квартире Страментова мы прожили несколько дней. Убирались, относили скамейки в ЖЭК, доканчивали провизию, которую запасли с лихвой для свадебных гостей. Целовались-миловались и вспоминали, кто что подарил.
