– А вы, уважаемый, сможете отличить топаз от изумруда? – спрашивал его хозяин ювелирной лавочки, не зная, что говорит с бывшим королем.
– Ты смеешь смеяться, надо мной старик! – разгневался Фарук. – В моих руках побывало столько бриллиантов, жемчуга, серебра и золота, сколько не собрать во всех ювелирных лавках Европы.
– А вы сможете определить цену вот этой бриллиантовой броши? – допытывался хозяин.
– Я раздавал подобные безделушки направо и налево и еще больше получал их сам в подарок. Мне не было дела до того, сколько они стоят.
– Жаль, молодой человек! – ответил старик и показал королю на дверь.
Обратился Фарук в контору по найму текстильной фирмы.
– У нас нет работы, – отвечал ему агент. – Обратитесь в другие фирмы. Может быть, повезет… Какая у вас профессия?
– Я король Египта, – ответил Фарук самым серьезным тоном.
Раздался хохот служащих конторы. Уж очень забавной показалась им эта шутка.
– Негодяи! – закричал Фарук. – Я прикажу избить вас плетьми.
Это вызвало еще большее веселье. Когда все вдоволь насмеялись, агент, решив, что имеет дело с сумасшедшим, поспешил наконец от него избавиться.
– Ваше величество, – говорил он, еле сдерживая улыбку, – наши дела идут очень плохо. В бедной Италии два миллиона безработных. Устроиться трудно, ваше величество. Но королевская воля – закон. Мы подыщем место, достойное короля, и сообщим вам.
Фарук ушел, но обещанной весточки не дождался. И хотя агент текстильной фирмы позже из журналов узнал, что перед ним был действительно король, он справедливо рассудил: ну кому нужна эта ходячая заваль? Какая от него польза?
Вот какие казусы приключились с королем, лишенным трона и власти! И не в сказке, а наяву.
(Силантьев В. И. // Комсомольская правда. 1956. 19 января.)
На третий день войны мне исполнилось девятнадцать лет. В суматохе я и не вспомнил о своем дне рождения. Дома остались мать и отец, школьные друзья… Среди них не было девушки, которая бы мне нравилась, которой я мог бы писать нежные письма с фронта. Не скажу, что в школе не замечал добрых симпатичных девочек. Но ни одна из них не затронула моего сердца. Почему? Не настал срок? Возможно. Но мне кажется, в человеке есть особые амурные токи, которые дремлют до поры до времени и, лишь встретив взаимно притягивающий ток, начинают энергично реагировать. Начитавшись кавказских поэм Лермонтова, проштудировав и его роман «Герой нашего времени», я отчетливо представлял себе удивительной красоты «черкешенку», первую любовь Печорина. Мне снился ее тонкий и гордый стан, слышался нежный голос…
