Весна давно была в разгаре, но зима всё никак не хотела уступать ей место. Солнце уже неделю не выглядывало из-за туч, ледяной ветер пронизывал насквозь и выворачивал зонты наизнанку, мокрый снег хлестал в лицо, ноги месили противную слякоть.
Эта привычная для жителей столицы погода угнетающе действовала на Алексея Степановича всякий раз, когда он приезжал туда из своего подмосковного имения. В тот день дурное настроение его подкреплялось ещё и адской болью в спине, которая помешала как следует выспаться в поезде.
Давно знакомый кучер Семён встретил его на перроне Николаевского вокзала и повёз в Дворянское собрание, где через три дня Ветлугин должен был управлять оркестром в Первом концерте Брамса. Солистом заявлен был Владимир Витальевич Шнеер. Они оба в то время были в числе самых известных музыкантов страны. Билеты на их концерты раскупались за несколько месяцев. К тому же они были давние друзья и с удовольствием играли вместе. Брамс давно уже был коронным номером их совместного репертуара, и на то, чтобы освежить его в памяти, отведены были всего две репетиции.
Алексей Степанович предпочитал репетировать сразу же по приезде и лишь потом заселяться в нумер. Поэтому в белоколонном зале его уже должны были ждать наготове оркестр и Шнеер, приезд которого в Петербург ожидался днём ранее.
Однако, приехав на место, Ветлугин с удивлением обнаружил, что музыканты беспорядочно бродят по залу, даже не расчехлив инструменты. Стало быть, случилось нечто непредвиденное и репетиция под вопросом. Но зачем тогда они вообще собрались и почему не расходятся?
Иван Трофимович Кобылянский – концертмейстер альтов и по совместительству главный сплетник оркестра – как обычно, был весел и болтал без умолку. Радостно обняв прибывшего дирижёра, он поспешил объяснить ситуацию:
– Как Вам такое, дорогой Алексей Степанович? Только представьте: Владимир Витальевич неожиданно заболел.
Это было очень непохоже на Шнеера – всегда крайне пунктуального и ответственного.
– И что же теперь, репетиция отменяется? – в недоумении спросил Ветлугин.
– Не могу знать. Нам велено не расходиться и ждать новостей.
– Какие могут быть новости, ежели у нас нет солиста? Без Шнеера концерт однозначно будет перенесён.
– Не скажите. Прошёл слух, что ему вышлют замену.
– И что же, замена приедет прямо сейчас сюда? Или Урусевич рассчитывает, что мы будем репетировать без солиста?
– Не спешите корить Урусевича, он сам в замешательстве. Шнеер телеграфировал всего двадцать минут назад. Небывалый случай!
