– Анника, мы продадим эту квартиру, купим матери однокомнатную и поделим деньги. У нас с Наташей ипотека. Я лично своим горбом заработал эту трёшку. Это моё решение и обсуждению не подлежит.
Боец Анника, недолго думая, резко ответила:
– Папа, у меня двое детей, ни о какой продаже квартиры не может идти речи. Хочешь, подавай на меня в суд.
Она развернулась и ушла. Потрясенный отец молча провожал её взглядом.
После этого разговора он взял паузу и вот уже несколько лет они не виделись и не перезванивались.
***
Она стала терпимее относиться к матери. Отправляла ей деньги, оплачивала счета за квартиру. Мама Вита, в свою очередь, старалась позвонить Аннике с утра, пока еще не заплетается язык. Они обе пытались научиться относиться друг другу по-родственному, начали чуть теплее общаться. Анника беспокоилась за мать, жалея ее. И уже совершенно иначе, с болью и сочувствием, смотрела на прожитую матерью жизнь глазами взрослой женщины.
Как-то раз раздался телефонный звонок. Звонила Витуля:
– Дочь, скажи мне, ты не забываешь держать ровно спину? Мы бедные, но гордые! Не забывай, что ты княжеских кровей, детка.
– Мам, ты что опять? – начала заводиться Анника.
– Ну, что значит опять. Я сегодня ни грамма в рот не брала. Я училась вязать, почти связала один детский носок, но у меня сломался пластмассовый крючок. Вот куплю новый крючок, и довяжу носочки внучке.
– Мама, носки вяжут спицами…
– Анютик, детка, я купила прекрасный детектив братьев Стругацких. Сегодня сяду читать.
– Мама, детективы писали братья Вайнеры. Стругацкие – фантасты.
Анника повесила трубку. Опустошенная она прислонилась к стене. По щекам текли слезы.
– Держи спину ровно – шептала себе Анника. – Чтобы не случилось, всегда держи спину.
Вы когда-нибудь слышали теорию, о том, что женщины с именем Зоя, обычно несчастные матери-одиночки?
12 лет назад я, беременная дочерью, лежала на сохранении. Тогда беременных укладывали в многоместные палаты с разношерстными пациентками гинекологического отделения. В одной палате могло размещаться до восьми женщин. С нами лежала Зоя. Взрослая, как мне тогда казалось, женщина лет пятидесяти. С чисто русской внешностью. Открытый взгляд голубых глаз, бледная кожа, русая коса, встревожено вскинутые брови. Высокая, статная, чуть полноватая. Открытая и простая в общении.
Каждый день, ближе к вечеру, она начинала прихорашиваться, то и дело, посматривая в окно. К ней приходил посетитель, которому она была очень рада. Её щеки розовели, глаза наполнялись светом и теплотой.
