Стояла летняя ночь. После дневной жары веяло приятной прохладой. Нариман и Асан возвращались к дядьке домой, чтобы его проведать. Дома они отсутствовали трое суток. Самая окраина города. Нариман повернул ключ и толкнул дверь.
– Дядя, – позвал он темноту.
– Или спит, или в загуле, – шаркая ногой, констатировал Асан. – Да заходи, посмотрим.
Пол неприятно скрипел под ногами. Нариман рукой нащупал выключатель. Тусклый свет.
– Дядя! – снова позвал он.
Обойдя комнаты, парни поняли, что здесь дядька сегодня даже не появлялся – ужин на столе уже испортился.
– Ночевать здесь будем?
– Давай здесь. Я устал пить. Ни к кому не пойдём, – слово Асана для Наримана стоило дорого.
Ушли в дальнюю комнату, где стояло две кровати по разным стенам. Залезли под одеяла. Душно. Нариман постоянно то сбрасывал с себя постельное, то снова натягивал.
– Нар, не спится? – послышался голос.
– Тревожно. И дышать нечем.
Асан встал, чтобы отворить форточку. Из-за занавесок на пол уронила свет Луна. В комнате стало чуть прохладнее, но Нариман продолжал ворочаться.
– Может поговорим?
– Оставим на завтра, дружище.
– Тогда спи.
Кто-то отчаянно выл за окнами. Степь.
Проснулись поздно – ближе к обеду. Нариман нашел в холодильнике яйца. Задумал сделать омлет, но молоко скисло. Просто разбил их в сковороду, посолил. Что-то тяготило.
– Дядька не вернулся?
– Нет, – ответил он.
– Надо поискать его. Мало ли. Всех уж его дружков выучили.
– Давай поедим. Заглянем к городским. Если не найдём, то сходим на выселок.
– Пешком?
– А у тебя много дел?
После завтрака мысленно набросали список тех, у кого могли найти дядю Наримана. Может быть, лежит где-то на полу с похмелья. Может быть, в собственной рвоте. Ничего удивительного.
Первый дом, второй, третий. Никто его не видел уже третий день. От коллеги-собутыльника узнали, что и на смену он вчера не вышел, хотя клялся всеми планетами, что никого не подведет.
– Ищите на самых дальних подступах, – посоветовал пожилой мужчина.
Солнце напекало голову, и даже легкая одежда не спасала от зноя.
– Так парит, словно будет дождь, – щурился Асан.
– Но его не будет.
Парни пошли через степь на выселок, который раньше был поселком станционных рабочих, затем пристанищем бывших зэков. Нынешнее его население уже никто не брался характеризовать иначе, как сброд. Пять километров через голую степь – действительно дальние подступы.
На выселке два десятка домов. Постучались в первые знакомые двери. Открыла женщина, но ответила, что давным давно не видела дядю Наримана.
