Изобретательность же самих детей не знала границ. Однажды я стояла у доски и как обычно объясняла ребятам новые слова, как вдруг заметила ранец, который плыл над партами и спинками стульев, как чайка по волнам. Один из моих учеников, словно заправский разведчик, полз по проходу между партами, направляясь к выходу. Устав от перипетий школьной жизни, с самого начала урока он сидел и грустил, пока в его голове не зародился хитрый план. Дождавшись, пока я отвернусь, чтобы записать транскрипцию новых слов на доске, он мигом смахнул все свои пожитки в рюкзак и соскользнул со стула на пол, пропав из моего поля зрения. Остальные учащиеся, будучи заняты тем, что старательно копировали хитрые английские закорючки у себя в тетрадях, тоже не заметили столь внезапного исчезновения. Возможно, его гениальный план дождаться, пока я в очередной раз повернусь спиной к классу, и выскользнуть за дверь и сработал бы, если бы «мистера находчивость» не выдал громоздкий ранец.
В кабинете преподаватель отвечал буквально за все. Многие дети ходили на занятия без сменной обуви, что в межсезонье создавало определённые проблемы. Нет, кабинеты не стали мыть чаще. Просто бездонная копилка моих должностных обязанностей, не имеющих никакого отношения к работе учителя, пополнилась еще одной занятной затеей руководства. Перед каждым уроком я должна была встать в дверях класса и поочередно проверить сменку у каждого ученика. Причем сначала полагалось запустить в кабинет всех детей в чистой обуви, а затем и всех остальных. Ведь деньги-то по договору уплачены, а значит добро пожаловать в класс. Естественно, мне следовало прочитать им лекцию о необходимости носить сменную обувь и строго-настрого наказать прийти на следующее занятие уже с чистой подошвой. Тем не менее, весь урок они сидели в заляпанных ботинках, время в начале урока утекало впустую, дети то забывали, то вновь вспоминали о сменке, а в итоге выговор за грязь в кабинете все рано получала я.
Не меньше проблем доставляла и дисциплина. Однажды прямо во время урока двое подростков что-то не поделили, и мальчик ударил девочку по лицу. Естественно, нос был сломан. Мне повезло, что это произошло не в моей группе – мои ученики еще худо-бедно чтили авторитет педагога, лишь изредка позволяя себе разве что хором погалдеть на занятии. Родители подали в суд на школу, разразился грандиозный скандал. После этого инцидента в каждом классе установили камеры. Не то чтобы я позволяла себе лишнего в общении с детьми, но постоянное присутствие Большого Брата немного смущало. С тех пор в случае любого повреждения у школьника, начиная от царапины и заканчивая кровью из носа, его полагалось незамедлительно доставить к администратору, которая дозванивалась родителям, и лишь затем оказывать ему какую-либо медицинскую помощь.
