Окончательно Лизу добила именно бумажка, о предназначении которой мать не догадалась. Она ни разу в жизни не видела подобного. Она зачала Лизу от бесплотного духа, который влетел в открытое окно, пока она либо молилась, либо убиралась. И так же неожиданно вылетел, очевидно испугавшись, что его тоже заставят молиться и убираться.
Одинокая озлобленная старуха, приготовившая дочери три главных подарка: уродливые толстые икры, тотальный контроль и полностью схожее со своим будущее. Лишенное радости, лишенное мужчин. Будущее, в котором самым ярким пятном будет доставшаяся от брюхатой родственницы желтая блузка.
– Мне не нужны все эти вещи, – Лизе представила, как после этих слов треснуло небо и огромный кусок летит ей прямо на макушку.
– В смысле? А для кого же это все? Зачем Элка передавала? – Ольга Семеновна как-то сразу вспотела, покраснела, и одновременно побелели костяшки пальцев, сжимающих злополучную блузку.
– Я не знаю, для кого она все это передавала, но носить я это не буду! Забирай все и уходи сама! И не смей больше приходить без звонка! – Лиза и сама ощутила, как на щеках разгорелся огонь, а ладони похолодели и вспотели. Её лихорадило, сердце бешено колотилось, а где-то внутри зарождалась эйфория, опьяняющая все больше, заставляющая кричать все громче.
Не дожидаясь, пока мать очнется, она вырвала у нее из рук блузку и швырнула в общую кучу. Сгребла все за один раз и затолкала в пакет, после чего всучила его матери, у которой от выступивших слез остекленели глаза, и побежала в прихожую.
– Вон! – девушка закричала так, что связки тут же отозвались сначала острой, потом тупой ноющей болью. Это стоило того, чтобы мать, как под гипнозом, затолкала свои икры в зимние сапоги, сняла с вешалки пальто и молча вышла за дверь.
От грохота, с которым Лиза ее захлопнула, залаяла соседская собака.
***
Остаток дня прошел в дурмане. Счастливая и обновленная, Лиза летала по комнатам, которые решила хорошенько вычистить после ухода матери. Она сняла посеревшую, пахнущую пылью тюль, вытряхнула из шкафа одежду, набила два пакета "бабкиными" юбками и свитерами. Неохотно стащила простынь и наволочки и пока несла их до бельевой корзины все вдыхала и вдыхала непривычный мускусный запах.
На выходе из ванной Лиза встала, как вкопанная – силы и вдохновение иссякли так же неожиданно, как появились. Эйфория закончилась – вернулась тревога. Еще один подарок злой феи, которая ее родила.
Сначала выступили слезы, а потом не получилось вдохнуть. Хватая ртом воздух, девушка беспомощно осматривалась по сторонам. Ей казалось, что она умрет если не в эту, то непременно в следующую секунду. Сердце ошпарит кипяток сильнейшей боли, и оно не выдержит. Держась за стену, которая, казалось, плыла куда-то под онемевшей рукой, Лиза опустилась на пол.
