– Послушай, мужик! Больно ты грамотный! Значит, просто так меня не поймешь! А мне не хочется тащить тебя в участок, потому перетяну-ка я тебя этой дубинкой, ты и перестанешь права качать! Попробуем?
– Заманчивое предложение! Это взамен конституции? – стал иронизировать Генка, не сознавая реальной опасности. – Перетянешь, говоришь? Это ты хорошо придумал! Это уж точно соответствует нынешнему закону! Только те, кто эти законы принимали, не додумались, наверно, что перетяг опасен бывает! То ли резьбу сорвёт, то ли башку оторвёт!
Черный человек скривился от подавляемого в себе раздражения. Это стало заметно по сузившимся глазам даже под черной, под цвет его униформы, маской, но с места не сдвинулся, а Генка, словно удила закусил, распалился:
– Хорошая у тебя дубинка! Со свинцом, небось, чтобы побольнее садануть? И ручка удобная, и даже дополнительная поперек приделана! Тоже удобно! Какой-то хороший человек, наверно, ночами не спал, всё думал, как бы ею тебе свой народ было удобнее дубасить!
Полицейский вроде бы не среагировал, молча отошёл в сторону, но там включил сразу зашипевшую радиостанцию:
– Я с железнодорожной платформы… Да, лейтенант Фролов. У меня тут двадцать пятый нарисовался, – радиостанция в ответ прорычала что-то непонятное, но черный человек ей пояснил. – Да! Один! Но очень наглый! Жду!
Генка понял, что переборщил, однако деваться было некуда. И скоро на зарешеченном уазике подкатил наряд:
– Привет, Пашка! Чем тебе помочь? Показывай!
– Вон того…
– А что он? Пьяный, что ли?
– Кажется, нет! Но разговорчивый уж очень… Нас фашистами называет! Мол, народ свой уничтожаем! Без маски…
– Это нам-то такое? За нашу неблагодарную службу? За поддержание порядка? – стал заводиться приехавший сержант, и, подойдя к Генке, грубо скомандовал:
– Давайте-ка, гражданин! Не задерживайте ни себя, ни нас! Подбирайте своё имущество, и проедем в участок!
– Это ещё зачем? – сделал попытку отделаться Генка.
– Для выяснения обстоятельств! Документов с собой, разумеется, нет? – он подождал, пока Генка растерянно повёл плечами. – Ну, вот и причина появилась! Пройдёмте! – и крепкими пальцами больно сдавил руку Генки.
Из-за закрашенных снаружи окон он не понял, куда и каким путём его везли, петляя минут двадцать, но скомандовали выходить совсем не возле полицейского участка. Это был какой-то неухоженный парк или перелесок. Ни зданий вокруг, ни души.
– Выходи! – скомандовал сержант. – Будут тебе фашисты! Да не тяни ты за собой эти сумки! Никуда они не денутся!
