Для пятнадцатилетней Кати это была уже не первая смерть, которую она встретила на пути и приняла, как данность, проживая свой век в деревне. Она проводила на отшиб почти всех своих знакомых, друзей, товарищей. Эта утрата, по понятным причинам, была самая больная, особенная и жестокая. Горе не удавалось отключить по команде так, как это делали обычно взрослые, горе было частью этой девочки с рождения. Мать готовила Катю много лет к тому, что уйдет, однако, как оказалось, приготовиться к этому невозможно. Страшно представить ребенку себя в окружении стен, резких невнятных звуков, издаваемых собственным домом, и наедине с собственными мыслями. Все дети боятся одиночества и пустоты. Катя не была в этом смысле исключением. К тому же, из всей деревни осталось только несколько человек. Все жители один за другим, как по расписанию, превратились в пахнущие дымом жестяные кресты, торчащие вдали, напоминающие сгоревший лес из фильмов ужасов.
Катя шла неторопливо к дому Сережи, а перед глазами стояло застывшее во времени, в сегодняшнем утре, навсегда в её детской памяти тело, спокойно лежавшее на кровати, укрытое одеялом белого цвета, усыпанным крупными красными цветами, названия которых Катя не знала. И не узнает. Руки, лежащей матери были скрещены на груди и большими пальцами цеплялись на ключицы.
По обе стороны от тропинки, по которой не спеша переставляла ноги Катя, шелестела не высокая трава, где-то вдали скрипели деревья, наверху, где бы должен был быть небосвод, разместили купол, которые имел несколько режим освещения территории. Купол усыпан прожекторами разной мощности. Все привыкли к этому, да и вопросов никто не задавал. На часах было еще 8:25 минут, а значит купол работает в режиме рассвета, насколько это можно говорить о белом холодном свете. Катя вдруг устремила свой взгляд вдаль, где черными крапинками торчали кресты. Она понимала, что и ей скоро придется туда идти. Снова.
Идти по застывшей во времени тропинке было сложно, потому что прожекторы на своде еще не были зажжены полностью. Работала лишь та часть устройств, отвечающая за рассвет. Посмотрев наверх, девочка увидел летящие мелкие искры от одного из устройств, но не придала этому значения, а лишь представила, как падают звездочки, и загадала желание.
8:30 утра. Всё еще рассвет. Прожекторы включались на полную мощь ровно в 9 часов. Автоматическая система подачи электричества на купол работала идеально: все строго – с точностью до миллисекунд. Цифровые прямоугольные часы висели на каждом доме. В поселении даже существовал негласный культ времени. Время уважали, за временем следили, рассказывали сказки о том, как оно может меняться, возвращать события вспять или наоборот, уносить куда-то сквозь пространство, особенно ребятишек, которые плохо себя ведут.
