Сдать экзамены на заочку оказалось действительно легко. Может, ещё и потому, что Юре в принципе было несложно с ними ставиться, и скорее всего, если бы не приступ паники, то он легко бы прошел на очное отделение. Впрочем, новоявленного студента это нисколько не расстраивало. А с учётом нового недуга, внезапно охватившего его, даже казалось благом. В концепции его нового – пугливого образа жизни, полуторачасовые лекции ужасали, тем более их непрерывная череда, сопутствующая дневной форме обучения.
Первое впечатление от группы было сумбурным, публика разношёрстная, лишь трое возраста Юры, остальные старше. Один дядечка старше был даже очень, хотя, как потом выяснилось, ему всего сорок семь лет. Никто ни с кем не здоровался поначалу. Хотя к первой сессии все уже друг друга успели рассмотреть. Но такой расклад вполне устраивал Юру, панические атаки хоть и становились все реже, иной раз все же настигали прямо в институте. Ему делалось крайне неудобно, приходилось выходить из аудитории прямо во время лекций, благо отпрашиваться, как в школе, не требовалось. Но и так – стараясь не покидать лекции совсем уж бегом, Юра чувствовал на себе взгляды, а однажды даже услышал, как одна из его однокурсниц прокомментировала его выход в том духе, что: «толстяку опять приспичило». Знала бы она, как этого толстяка трясет от страха и смущения, как в панике он выбегает на холодный осенний воздух, чтобы наученным дыханием попытаться восстановить способность ясно мыслить. К счастью, почти всегда получалось. Руки переставали трястись, пот медленно высыхал под рубашкой, голова больше не кружилась, но начинала болеть. И только раз его подвела методика эзотерического психолога. Тогда он тоже вышел из аудитории, чувствуя первые признаки паники. Он видел, как неодобрительно на него посмотрел преподаватель, и слышал смешки за спиной. Юра даже успел разозлиться на себя, уже выходя на воздух – так нелепо и обременительно ему вдруг стало от своей болезни. И вдруг приступ прекратился, даже не вступив в какую-нибудь активную фазу. Он так обрадовался этому, что тут же побежал назад в институт, но на входе его остановил охранник, потребовавший предъявить студенческий. И тут Юра понял, что необходимый документ он оставил в аудитории, в кармане своей куртки. Он так разволновался, что тут же пригласил так и не дошедший ранее приступ. И был к нему не готов. Как и прежде, началось все с лёгкого головокружения, которое начинало нарастать по мере своего обнаружения.
