Но стоило достигнуть липкого финала, стоило призраку раствориться в ночной пустоте, как былые страхи возвращались с новой силой, и я уже знал, что с Верой ТАК не поступлю никогда.
Потому, что ее ЛЮБЛЮ.
Глава тридцатая
25 октября 2013 года, пятница
***
Была пятница. Впереди ждали два пустых дня.
Офис готовился к запойному вечеру, чем еще больше сгущал мое уныние, поскольку разделить всеобщей радости я не мог.
«Может, пойти с молодежью…» – думал я, пытаясь отогнать приторные мысли, которые липли и липли к основному инстинкту.
Я прекрасно понимал, что мои шансы в молодежной компании не велики.
Тем более, меня никто туда не приглашал.
«Плюну на принципы, и пойду к бухгалтерше. Она не откажет… Эх, Вера-Вера».
***
После обеда, дождавшись, когда из туалета разбегутся последние курильщики, вышел размягчить никотином суконную тоску.
Я шел по коридору в тумане мрачных своих размышлений:
«Эх, Вера-Вера…».
Вдруг стремительное розовое облачко выпорхнуло из-за угла, налету стукнулось о мой бок, испугано пискнуло и осело на линолеум.
Не совсем еще понимая, что случилось, я опустил глаза: на полу, закусив нижнюю губу, сидела офисная принцесса Настенька, потирала ушибленный локоток.
Коротенький подол задрался, открывая детские бедра и коралловые трусики между ними.
Растерянная, во взъерошенном бело-розовом платье, она была похожа на куклу.
В тот миг я даже о Вере забыл.
– Извините, ради бога!.. – залепетал я, подавая руку. – Вы так неожиданно…
– Пошел вон, кАзел! – огрызнулась Настя, блеснула злыми глазками из-под кукольных ресниц. – Скажу Степану, он тебя уволит! Понял, кАзел?
Степан Андреевич – это наш Генеральный. Для Настеньки он Степан, а для меня – царь и бог на отдельно взятом офисном пространстве.
– Я не хотел. Не предполагал, что вы…
Настя меня не слушала. Подхватилась, расправила платьице и так же стремительно засеменила по коридору. Нырнула в приемную шефа.
Выяснять, кто на кого налетел – не было смысла.
«Да и кто меня послушает! Вышвырнут по-тихому, как у нас заведено, даже не примут объяснений».
***
Это был хороший повод оставить надоевшую работу, особенно милый коллектив. В свете новых событий, в деньгах я, вроде как, не нуждался. Пожелаю – хоть миллион отвалится.
«Хоть миллион. Как у нашего Генерального. И везет же ему…».
Воображение подкинуло пару живых картинок совокуплений Настеньки и Степана – выходило грязно и маняще.
Я поймал себя на мысли, что, страдая за Верой самым горьким страданием, в то же время жалею, что обидел Настю.
