***
Сегодня чинили Агасфера, что-то, вживленное в него, перестало работать. Волки при его появлении настораживались, у некоторых появлялся оскал и совсем не холуйские взгляды. От него пробивался запах человеческий, враждебный и чуждый всему миру, что его окружал, а это становилось опасно. Хоть убить его никто не мог, но покалечить, что помешало бы его полезности в данный отрезок времени, было вполне возможно. Но все прошло удачно, и, выйдя в толпу, он был любезно приветствован всем окружающим зверьем, а на улице, казалось, с каждым часом теплело. Волки слонялись без дела, дожидаясь ночи, чтобы по приказу того самого разума начать утилизацию, черти перерабатывали, а публика купалась в халяве и обжорстве. Все шло по планам своего сотворителя.
Вчера Агасфер достал из ящика две чайные пары, расписанные красными розами с золотом, они завораживали своей небесной чистотой, поднимая из тысячелетнего плена те детские краски окружающего мира и первое нежное чувство подросткового возраста. Это было то, чему мертвые не внемлют: это была красота. На свету розы, казалось, светились в тонком фарфоре, это был свет жизни и милости, который разжигает огонь небесный. Здесь ведь неба не было, был сладковатый, плотный туман, из которого то тут, то там просматривались силуэты сатанинской обслуги. Были слышны где-то высоко, за этим туманом, крики перелетных птиц, которые пугались, теряя под собой живую землю. Агасфер становился другим, ему не было страшно, ведь он сам себя сотворял.
***
В этот раз их заземлили только с третьего раза, но в очень хорошем месте: у маленькой речки с кристально чистой водой, которая все время играла всплесками и разводами. Это рыбешки за мошкой охотились. Все новости принес Ворон, вернувшись с большим печатным пряником в клюве. Оказалось, не только трижды приземлили, но и перепрыгнули лет на триста пятьдесят вперед. Сейчас они были в Угличе времен княжения Мстислава Удатного, прадедом которого был старший сын Владимира Мономаха – Мстислав Великий. Это был тот самый день, когда князь ждал прибытия половецкого хана Котяна, на дочери которого был женат. Это был 1222 год, когда на земли половецкие вторглись монголы под командованием Субэдэя. Разбитый хан Котян примчался в Углич за помощью. Но сначала он побежал к шаманам за пророчествами. С утра князю Мстиславу схимник монастыря Святого Креста в Смоленске, которому он полностью доверял, поведал, как Котян у своего идола – каменной бабы – по требованию шаманов принес в жертву девочку, крещеную во Христе. Монах стоял на коленях, молил не идти ни на какие договоры с половецким ханом во имя Христа и веры православной, но князь решил иначе, а послов, которых ему прислали монголы с заявлением, что не собираются воевать с русскими, он отдал половцам на растерзание. Для монголов убийство послов и купцов было одним из самых страшных преступлений, и они перешли границы Киевской Руси. В битве на Калке Русь теряет 90% своих войск и лучших князей. Монголы количеством в два раза меньшим наголову разбили русских, это было непонятное и страшное для Руси событие, а это было только начало череды ужасных лет для русских людей. Приближалось нашествие Батыя, русский князь Мстислав, крещеный под именем Федор, тот, что станет дедом величайшего из русских князей Александра Невского, самосотворялся в своем ореоле удачного храбреца, соблазненный язычником, который принес в жертву русскую девочку, рожденную во Христе.
