Нет, запаха не было.
Степлером прикрепил холстину к подрамнику, натянул соответствующим образом. Снял со стены меньший пейзаж, разогнул крепления… нет, неверно: прежде чем взяться за раму, оценил сквозь увеличительное стекло цвет и слой пыли – в саквояже лежали три баночки с порошком различных оттенков. После подмены надлежало восстановить даже такую мелочную мелочь.
– Кто ты такой?!
От неожиданности Шнайдер присел (о чём вспоминал в дальнейшем со стыдом) и попятился, напоминая рыночную торговку, подтибрившую из корзинки своей товарки отварное яйцо. Пейзаж Коровина, лишенный рамы, оставался в руках вора и явственно указывал цели "визита", однако некоторая двусмысленность оставалась исходя хотя бы уже из экстравагантности стычки. Впрочем (и это можно отнести ещё одному достоинству Глова) хозяин уразумел суть происходящего мгновенно. Он шагнул вперёд и навис над домушником лавиной, а росту хозяин дома имел не менее двух метров.
Требовалось что-то проговорить… оправдания или, более всего, обстоятельства располагали к торгу: уж коли попался, следовало откупиться (попытаться), однако Шнайдер ощутил на шее "медицинский бандаж" и понял, что не может выговорить и звука – Глов наложил огромные свои ладони и сдавил. Сдавил ровно, механически, точно пытался избавиться/раздавить клопа или таракана, разросшегося до человеческих размеров.
"Убьёт, – проскользнуло. – Удушит".
Глаза хозяина налились кровью и более не напоминали глаза человека, но зверя. Вместе с тем, звериная решимость не замстила уверенности в своей правоте и праве убить вора.
До развязки оставались секунды. Шнайдер вскинул руку (движения напоминали судороги лягушки по электрическому разряду) и сунул куда-то вперёд, в сторону головы соперника, если судить честнее – куда придётся. Ткнул тем, что сжимал в эту секунду кулак – маленькой стамеской, чепуховиной, ею Шнайдер разгибал скобы. Тычок пришелся левее кадыка, проник глубоко – хватка тотчас ослабла; тогда Шнайдер ткнул ещё один раз и ещё. Опять попал шею (кажется) и куда-то ниже – сил поднять руку более не оставалось.
Глов рухнул навзничь. Рухнул сухо и шумно, неправдоподобно ровно, будто нерадивые строители уронили вязанку досок или лист какого-то строительного материала. Судмедэксперт отметил в своём отчёте, что остриё стамески достигло позвоночного столба и повредило нерв… возможно так оно и произошло, однако менее всего в эти секунды Шнайдер рассчитывал нанести сопернику такие разрушительные повреждения.
