— Негодяй! — взревел один из разбойников, и в тот момент, когда он приготовился выстрелить из пистолета, барон неуловимым движением метнул кинжал.
Короткий клинок со свистом рассёк воздух и по самую рукоять вонзился в правый глаз бандиту. Кто-то из лесных воров выстрелил, но Хильденбрандт вовремя пригнулся, однако его лошадь вдруг заскользила по каменистому склону и рухнула на землю, прижав тяжестью своего тела ногу хозяину. Бандиты с радостными криками бросились к барону, держа наготове верёвки.
— К бою! — крикнул Валленштейн. — Занимай круговую оборону у повозки и разворачивай упряжку вниз!
С этими словами рыцарь соскочил с коня и бросился к беспомощно барахтающемуся Хильденбрандту, за ним немедленно последовал фон Браун, а дон Родриго в это время под прикрытием вооружённым шпагами вагантов принялся разворачивать повозку.
Барон, придавленный к земле, встретил приближающихся разбойников выстрелом, один из них был убит наповал, а второй свалился навзничь после того, как тяжёлая рукоятка седельного пистолета, брошенного мощной рукой, раскроила ему лоб, третий, подкравшийся сзади с сетью в руках, напоролся бедром на острие шпаги и, уронив сеть, с проклятьем отскочил назад и в следующий миг выхватил из-за широкого кожаного пояса пистолет.
— Не стрелять! Они нужны нам живыми и невредимыми! Не смейте портить дорогостоящий товар! — вдруг раздался зычный голос приземистого толстяка с чёрной курчавой бородой, в правом ухе которого сверкала золотая серьга.
— Но он никого к себе не подпускает! — воскликнул раненый в бедро бандит.
Его голос показался Валленштейну знакомым.
— Кажется, это наш давешний путешественник, — процедил он сквозь зубы и бросился на разбойников, окруживших барона. Рыцарю вместе с фон Брауном удалось их расшвырять несколькими мастерскими ударами шпаг и кинжалов. Спина к спине они сражались рядом с поваленной лошадью, пока барон, наконец, не заставил коня подняться и не освободил ногу.
Хильденбрандт взглядом поблагодарил своего соперника и, став к нему спиной, принял на себя новую атаку разъярённых неудачей бандитов. Так вместе с Валленштейном и Брауном он медленно продвигался к повозке, возле которой кипела самая настоящая битва. Разбойники, которых было в три раза больше вагантов, имели неосторожность напасть на членов Совета десяти, которые были далеко не последними в благородном искусстве фехтования.
— Прикройте меня! — велел Хильденбрандт и яростно атаковал бандитов под надёжным прикрытием Валленштейна, фон Брауна, графа Колонны и графа де Габрияка. Сделав вид, что он пытается настигнуть вожака разбойников, барон внезапно напал на раненого в бедро верзилу, вышиб из его рук шпагу и пистолет и, ударив клинком плашмя по темени, оглушил лесного вора. В следующее мгновенье он сгрёб владельца мула в охапку, легко бросил пленника себе на плечи и, подхватив на ходу свою шпагу и валяющийся на земле пистолет, огромными прыжками понёсся к повозке. Ему попытался помешать курчавобородый толстяк и какой-то коренастый широкоплечий крепыш с длинными, Волосатыми, обезьяньими руками, но они вынуждены были тотчас отскочить назад под ударами шпаги Валленштейна. Барон одобрительно улыбнулся и, одним рывком высоко подняв бандита, почти на вытянутые руки, с размаху швырнул его в повозку.
