Полоса та – обширная Волго-Ахтубинская пойма.
Вольное находится на левой стороне той самой поймы.
Западная часть поселения – в буйной зелени.
Восточная – на выжженной солнцем глади степи.
Село – на стыке двух ландшафтных зон.
Интересный факт, правда?
Здесь у мастера ломанных пространств Сальвадора Дали кисть бы ослушалась руки.
Но это так, к слову.
Для нас важнее другое обстоятельство…
По степной окраине Вольного пролегает широкая оживленная автотрасса.
Ведет к большим и малым городам и весям моей огромной страны.
С севера на юг.
С юга на север.
Интересно, не так ли?
Природа совместила два ландшафта – пойму и степь.
А на стыке ландшафтов человек построил село и провел свою линию – дорогу.
На лике земли таких сгустков мест обитания, пересечений и наложений линий как природных, так и сотворенных разумом и руками человека – тьма и тьмы.
Вот они-то и интересуют нас.
…По степной окраине Вольного, как нам стало известно, проходит автотрасса.
Здесь-то и начинаются самые интересные пересечения.
За полотном асфальта автодороги – два почти слившихся у оснований бугра.
Хребты их, расходясь под небольшим углом, уходят на восток, в степь.
И образуют несвойственное для этих мест начертание латинской буквы «v».
У самого разветвления бугров – на внутренней стороне их склонов – два кладбища.
…По одной стороне одной и той же дороги – два кладбища.
Православное и мусульманское.
Одно – в крестах.
Другое – в полумесяцах.
Крест и полумесяц…
Высшие сакральные символы европейско-азиатского культурного круга.
Рядом друг с другом.
И будто две вертикали отходят от лика земли.
И будто две линии прямой связи.
Как знать, может, с иными горизонтами?..
…Асфальт автотрассы выразительно выводит здесь прямую бесконечности.
Линию бесконечности пересекают два коротких отрезка грунтовых дорог.
Оба отходят от села.
Оба заканчиваются у кладбищ.
Это не столько дороги, сколько сухие, твердовыбитые на глине белые нити.
На них не растет трава.
И не потому, что по ним, случается, ездят.
Но не растет, и – все.
Не зря суфии Востока говорят: путь непрерывности потока жизни записан на песке.
…В степи горизонт ясен и чист, и огромно небо над тобой.
И похож огромный купол неба на сводчатый верх православной церкви.
И похож огромный купол неба на сводчатый верх казахской юрты.
И небо одно над обоими кладбищами.
И степь одна на оба разных кладбища.
Но разные ли они?
Задача-то у них одна – хранить память об усопших.
И не играет здесь роли, кто ты: хлебопашец, скотовод или светоносный император.
