– Не откажусь, – кивнул он.
Вероника, как кормящая и располневшая мать, придерживалась диеты, поэтому к чаю в доме нашлись только окаменевшие сушки.
Электромонтер сгорбился над кружкой, держа ее обеими руками и дуя на кипяток. Все эти жесты до мелочей были знакомы и любимы Вероникой, стройной и девической, из прежней легкомысленной и приготовительной жизни. На глаза ее навернулись слезы.
– Ты замужем? – спросил электромонтер.
– Нет, – протяжно ответила Вероника, глядя на него страстно через пелену слез.
– А как же ребенок?
– А вот так.
Электромонтер сочувственно кивнул, погрыз сушки и засобирался уходить. (Полцарства за засос!). На Веронике была безразмерная футболка, заляпанная остатками молочной смеси.
– Ну, я побежал, – попрощался он. – А ты держись. Все будет хорошо.
Когда он ушел, Вероника обнаружила на кухонном столе тысячу рублей. Электромонтер из сочувствия оставил ей денег.
– Ну почему так? – рыдала мне в трубку Вероника, и ей вторил обеспокоенный младенец. – Он ушел! Даже не поцеловал! Он оставил мне деньги на бедность! Он меня пожалел…
Она была безутешна – женщина, которая лучше всех умела делать деньги на материи странной и необъяснимой – мужских чувствах.
