Костры доделывали работу за голодом и холодом, убаюкивая дымом, а затем поглощая ослабевшие тела. По острову прокатились пожары.
Лишь на пятый день началась раздача ржаной муки. «Бригадам» выдавали ящики с ней, после чего они поспешно скрывались в лесу. Остальным же достались маленькие кулечки. Успевшие урвать свой ринулись к реке. Там они замачивали муку в портянках, шапках и платках. Кузьма тоже успел и уже шел к реке, когда услышал звуки потасовки. Пойдя на них, он вышел на опушку, где двое солдат держали совсем еще молодого парня, а комендант мясистыми ручищами выбивал из него душу. Щуплое тело сотрясалось и обмякало при каждом ударе, а голова на тонкой шее откидывалась назад. Кузьма знал, что вести разговор со здешними стражами порядка бесполезно, поэтому дождался, пока они закончат воспитательную работу. На последнем ударе коменданта солдаты слаженно расступились в стороны и позволили телу провинившегося совершить полет и распластаться на земле. Комендант по старому обыкновению плюнул на лежачего, нахрюкав предварительно все накопившиеся в горле нечистоты, после чего ушел в сопровождении прихвостней.
Поначалу Кузьма счел парня за мертвого: голова послушно болталась, когда он пытался его растрясти. Но вот парень простонал что-то невнятное, и Кузьма отошел, дав ему оклематься. На земле возле избитого, помимо растерзанного кулька с мукой, Кузьма обнаружил маленькую синюю книжицу. Выдавленные на ней буквы подсказали, что это – студенческий билет. Кузьма раскрыл его. Перед ним лежал ученик первого курса факультета журналистики МГУ, Кипелов Александр. Одежда его одичала: стрелки на брюках разгладились, белая рубашка изорвалась и почернела от пыли, распущенный галстук сполз набок каким-то чудаковатым для этого места атавизмом. Лицо его все было расквашено: глаза утонули в отеке, нос округлился сливой, ало поблескивающие губы распухли. Сквозь них прорезалось какое-то бульканье, напоминающее слова. Он повторял каждый слог, пока тот не получался хоть сколько-нибудь внятным. После долгих стараний у него все-таки получилось:
– Надо выбираться отсюда…
– Стоять можешь?
– Надо выбираться…
– Пойдем, мы тебя сейчас умоем.
Кузьма взял Сашу под руки и понес к реке. Склонившись над водой, он одной рукой придерживал избитого, а другой омывал его лицо. Саша постанывал – раны щипало, когда их касалась вода.
Постепенно лицо прояснилось от кровяных подтеков, а вода под ним приняла бордовый оттенок.
