Неожиданно, на самом-то деле в результате поиска, появилась она, та самая, которую искал: девушка стояла невдалеке от автобусной остановки с потерянным, чрезвычайно грустным и явно расстроенным лицом.
Не смотря на печальное настроение дамы, Генка оценил её привлекательность выше четырёх баллов, но слегка ниже пяти. Осмотрел придирчиво, довольно цокнул языком и решительно двинулся к ней.
– Девушка, у меня серьёзная проблема. Мне изменила жена. Представляете, с каким-то странным субъектом. У него даже имя ненормальное – Ашот. Вы не могли бы помочь мне отомстить вероломной женщине методом измены?
Девушка смерила Гену странно-заинтересованным, изучающим взглядом.
Улыбка неожиданно озарила её лицо. Девушка засмеялась и произнесла, – с превеликим удовольствием. Представляете, а Ашот, кто знает, может быть тот же самый, изменил мне.
Я стояла и думала, что бы такое предпринять, чтобы этому козлу насолить. Значит, мы будем квиты. А–ха-ха! Вы меня удивили. Никогда ещё мне не было так легко примириться с гнусным предательством. Ну что, для начала в кафе? Нужно хотя бы познакомиться.
– Вы считаете это тот самый Ашот?
– Да какая, в сущности, разница, если мы с вами выяснили, что все Ашоты – подлецы. Мы им покажем, как изменять приличным людям. Так изменим, что чертям тошно будет.
Генка и Ларисой, так звали спутницу, весело и беззаботно, под ручку и со смехом пошли мстить.
Похоже, мир совсем перевернулся, если это стало так просто, пожалуй, проще, чем сходить с друзьями в кино.
По дороге Лариса рассказала анекдот в тему: девушка эмоционально и очень темпераментно объясняет своей подруге ссору со своим бойфрендом, – битый час объясняю своему идиоту, что не изменяю ему, а он, скотина, уперся рогами и не верит…
Генка, выслушал и задумался всерьез: а пусть Верка живёт с этими духовными инвалидами. Больше на выстрел не подпущу. Я не изменяю, просто пытаюсь измениться. Сколько можно пить стадом из одной посуды? Вера, конечно, единственная, но не одна. Сколько можно болеть? Пора, пора, принять таблетку от зависимости, вылечиться и жить дальше.
Позднее он клял себя, свой характер, болезненную привязанность и вскакивал от каждого незнакомого шороха в подъезде, надеясь, что в дверь постучится Верочка.
