Василёк закрыл дверь и в замке повернулся ключ. Переверзев остался с Глиной наедине, и они услышали звук удаляющихся шагов охранника.
– Как там мать? – спросила, успокоившись, Глина.
– А, мать? Нормально мать, – ответил Переверзев, не отходя от двери.
– Раз уж мы свиделись, – сказала резонно Глина, – настало время икс или че, как тебе больше нравится. Говори мне правду, ты знал, отчего Марина умерла?
Переверзев помолчал и сказал нехотя.
– Ничего я тебе не скажу, дочка, – в его словах впервые Глина услышала какое-то подобие отцовской ласки, – меньше знаешь – крепче спишь.
– Тебе дали лекарство от опухоли за Маринку? – допытывалась Глина, но Переверзев только мотал головой.
– Знаешь, я бы могла вытянуть из тебя все жилы, намотать их вот на свой кулак, – Глина приблизилась к нему и сунула свой кулачок прямо Переверзеву под нос, – но я хочу, чтобы ты сам покаялся. Чтобы мне не пришлось тебя убивать.
– Что было уже не изменить. А ты в большой опасности, Галя, – удрученно сказал отец, – за тобой идет охота. И даже хорошо, что тебя тут охраняют. Дольше проживешь. Маринку мы вот, не уберегли. Больше ничего не скажу.
Он закрыл лицо руками и заплакал.
Глина этого никак уж не ожидала. Она заглянула отцу в его опущенное, искаженное рыданиями лицо. Неужели он мог раскаиваться?
Эмбрас позвала к себе Переверзева и спросила, удалось ли ему повлиять на дочь. Тот испуганно залепетал, что сделал все, что мог, даже слезу пустил, но больно девчонка оказалась несговорчивая.
– Знаешь, что я с тобой сделаю, червяк ты этакий? – хищно спросила Верёвкина, приближая к нему свое густо накрашенное лицо, – пожалеешь, что на свет родился.
– Э, дамочка, – запротестовал Переверзев, – вы так зря. Думаю, что кроме Глины у вас никакого серьезного колдуна. Не хотите ее терять – ищите подход к ней, а меня из Бабяково зря притащили сюда.
Верёвкина отпрянула и посмотрела с ненавистью на это ничтожество.
– Люди есть, серьёзные. За Глину хорошее отступное предлагают, – сказала вдруг Тамара Петровна, постукивая тонкой сигареткой по открытой пачке – если бы я Глину не любила, как свою дочь, продала бы её нахрен. Вот и хочу с вами посоветоваться, что с ней делать.
– Может, вы её тут пока подержите, под присмотром? А проблема сама рассосётся, – малодушно предложил отец Глины.
– А зачем она мне, если работать отказывается? – резонно ответила Тамара Петровна, – мне проще найти ей замену, чем кормить её и поить. Это ты еще не видел, ее квартиру на Ленинградской. Там позавчера кто-то погром устроил, мама-не-горюй.
