Первая скромно потупилась, принимая похвалу.
Глина чувствовала, что она потеснила жителей избы, но помалкивала. Она знала, что по-другому не получится, и Харитон не о лежанке помягче думает, а о том, как ей, незнакомой девушке помочь.
Перед тем, как лечь спать, Вторая взяла плошку свежего мёда, что принес Харитон к ужину, и пришептывая, смазала им руки Глины:
«На море Окияне, да на острове Буяне
Стоит дуб, а под дубом сруб.
В тесной избушке
Ткут холсты старушки.
Одна холстина – бесу хворостина,
Вторая холстина – хвори дубина,
Третья холстина – богу десятина.
Я хворостиной махну, дубиной двину, десятиной обовьюсь.
Пойдет красна девица на реку Ордан.
Как на реке Ордане стоит камень Алатырь,
Под камнем Змей-Скарапей.
И ни горем его не сдвинуть,
Ни волной накрыть,
Ни солнцем опалить.
Десятину разовью, дубину расщеплю, хворостину сломаю.
Возьми, Змей-Скарапей мою хворобу,
Сожги, Змей-Скарапей огнем утробным.
Утопи пепел серый во слезах своих горючих».
До утра Глина ворочалась, не могла уснуть. Лишь только забрезжил тонкий неясный свет, она задремала, вскидывая во сне липкие до локтей руки, приклеивая к ним случайные пряди растрепавшихся волос.
В одиннадцать часов, когда стало нестерпимо жарко под одеялом, Глина во сне опустила ногу на холодный пол и проснулась. В доме никого не было, только тикали ходики, которые при свете тусклой лампочки вчера Глина не рассмотрела. Раскладушки, накрытые тканевыми тонкими одеялами, были пусты. Девчата, скорее всего, хлопотали во дворе. Глина потянулась, зевнула и пошла к умывальнику. Намочив руки, она потерла лицо и заметила, что кожа ее рук гладкая. С удивлением, смешанным со страхом, Глина увидела, что почти все шрамы на ее изуродованных руках разгладились. Она села на лавку и заплакала.
***
Позавтракав в одиночестве, Глина вышла в сад. Первая и Вторая возились под яблонями. Они высыпали несколько ведер яблок на старые ряднины и перебирали плоды. Работали медленно, посмеиваясь. Глина остановилась и спросила, что они будут делать с таким урожаем, но Вторая съязвила:
– Дык разве ж урожай? Абы что. Да и лежат они не шибко. Амбасси – лежит, а остальные – тьфу заморское. В повидлу только и гожи.
– А моя бабушка сушила яблоки, – попробовала было Глина продемонстрировать свою осведомленность о крестьянском быте.
– Осенние резать надоть, – пояснила Вторая, – летние не гожают.
Глина села на траву и потерла одно яблоко о коленку. В нем была червоточинка, вот ведь незадача! Выбрала одно, и то червивое.
