Пару минут парень сверлил недружелюбным взглядом расстеленную на двух табуретках схему, после чего обошёл табуретки кругом и посмотрел на чертёж с другой стороны. И выдал:
— Изверг ты, Сергеич! Нет, чтобы помочь бедным и несчастным сиротам…
— Сами напросились, сами разбирайтесь, — флегматично отозвался тот самый Сергеич, успевший не только постигнуть все прелести дзена за сборкой-разборкой деталей, но и выпить кофе с небольшой долей коньячка. Что настраивало на особый, благодушный лад и прогоняло подкравшуюся осеннюю хандру.
— Говорю ж, изверг, — снова вздохнув, Снегирёв вновь почесал затылок всё тем же ключом. Потом глянул на низ чертежа, затем на его верх и, помянув тихим, незлым словом всех инженеров-конструкторов, перевернул схему. Так многое становилось понятнее, да. — Ну ладно, с этим разобрались… Вроде. А вот это?…
— Ки-и-ир…
— Не, Сергеич, что сами виноваты, я даже не спорю, — отмахнувшись от лезущего под руку братца, старший (на целых полминуты!) близнец с трудом удержался от желания пнуть крыло мопеда. И то, только потому, что не очень-то хотелось потом вправлять его обратно. — Но епт! Тому, кто это рисовал, премию Дарвина должны были дать вне очереди! Вручить, блин, с особой жестокостью! И…
— Кирыч… — Даниил вновь попытался привлечь внимание брата.
И только чудом успел отскочить в сторону, когда тот резко обернулся, рявкнув:
— Да чего?!
— Щенок сгрыз ботинки, попробовал на зуб обувную тумбочку, пожевал край кожаной юбки, — по-военному чётко отрапортовал Данька. И добавил, на всякий случай, отступив чуть в сторону. — И успел обслюнявить рукав кожанки. Вот.
Сергеич, знавший о новом домашнем питомце семьи Снегирёвых если не всё, то основное, тихо хрюкнул. Очень сильно стараясь не заржать в голос от выражения лица Кирилла, застывшего у почти собранного (или разобранного, тут как посмотреть!) мопеда с гаечным ключом наперевес. Уж больно говорящим оно было, и говорило точно не о силе братской любви и всепрощении.
— Ла-адно, — наконец, отмер старший близнец и вернулся к работе. — Будем решать проблемы по мере их поступления! Сначала мопед, всё остальное — потом!
— За кожанку нас взгреют… — напомнил Данька, занявшись своей частью работы.
— А за мопед по голове погладят, да? — скептично фыркнул его брат. И тут же чертыхнулся, чуть не уронив всю конструкцию себе на ногу. — Да чтоб тебя! Сергеич, ну помоги, а? А то наши трупы будут на твоей совести! Как восстанем, как придем, гремя цепями, как…
