Если за окном темнело, мы не спешили зажигать свет: в сумерках наша фантазия разгоралась ярче, и, главное, не видно было пустых глаз принимающего заказы… Кое-какие обещания он всё же выполнял…
Таська
Отец жил в бараке у Таськи (так называла её мать). Дорога к бараку пролегала мимо нашего дома, из нашего окна был виден строительно-монтажный техникум и асфальтовая дорожка, ведущая к нему.
С высоты четвёртого этажа мы могли бы видеть отца два раза в день, но не видели ни разу: чтобы не попадаться нам на глаза, он ходил не по асфальту, а по другой, неасфальтированной стороне улицы.
Я видела Таську: чернявая, хитроглазая женщина барачного типа. У меня на барачных глаз был намётан: они пронырливей и нахальней жителей квартир с удобствами…
Однажды отец решил официально представить нам Таську. Он купил какой-то крупный подарок (подарками он нас особо не баловал: копил деньги на лодку) и пригласил нас к бабушке. К тому времени бабушка уже жила по другому адресу (пятый этаж обменяли на первый) на улице Покрышкина, недалеко от нашего дома.
В бабушкиной комнате нас уже ждали отец и его «гражданская жена».
Нас с Лёлькой усадили за стол, начали потчевать, и тут Таська «тактично»
заводит разговор о том, что хорошо было бы нам подружиться, почаще встречаться… Я слушала, слушала и почему-то вспомнился мне Волк из басни дедушки Крылова: «… забудем прошлое, уставим общий лад, а я не только впредь не трону ваших стад, но сам за них с другими грызться рад…»
Может, обнимемся и заплачем?
Верни «угнанное стадо», да и ступай с миром в свой барак – вот, что мне хотелось ей сказать, но я молча вышла из-за стола, одарив на прощанье отцову сожительницу «понимающим» взглядом…
Пришлось Лёльке одной тащить громоздкий подарок, не помню уже, что там было. Вообще отец умел придать внушительный вид даже самому пустячному презенту..
Дома Лёлька, осуждающе глядя на меня, задала уже знакомый мне вопрос:
-– Ты чё такая-то?
Какая такая? Мы с сестрой давно перестали носить одинаковые платья и перестали быть похожими друг на друга…
Забегая вперёд, скажу: отец бросил Таську и вернулся в лоно семьи, но это произошло через шесть лет…
Мокроусово
Если в моей повести нашлось место для отцовой Таськи, то грех будет не рассказать здесь о нашей тёте Тасе из Мокроусово. Надо сказать, что в нашей местности от имени Анастасия никакой Насти не производится – только Тася, а также следует заметить, что суффикс «К» не носит оттенка пренебрежительности: Колька, Райка, Витька, Шурка, Валька – ничего обидного, так у нас принято…
