– Друзья, предлагаю тост, – перехватил инициативу в свои руки Хохряков, поднявшись за столом. – Уверен на сто процентов, что никто из вас не знает, что за медаль находится на груди Михаила. Угадал? Или кто-то сможет произнести сейчас её название? Есть такие?
– Нет, не знаем, – ответил за всех Решетилов.
– Хочу сказать, друзья мои, что это не один из знаков воинской доблести, которых может добиться практически любой матрос срочной службы, если будет добросовестно исполнять свои обязанности на корабле, – продолжил Хохряков. – Таких у нашего друга тоже достаточно, стоит только взглянуть на правую сторону его форменки. Это медаль Ушакова – выдающегося морского адмирала. На флоте ею награждают за личное мужество и героизм, проявленные в боевой обстановке. Она сродни медали «За отвагу». И если мы видим такую медаль на груди нашего Мишани – значит он герой. Предлагаю выпить за настоящего героя!
– Ура-а! – крикнул Решетилов, поднимая бокал. Его тут же поддержали остальные, и громогласный клич ушёл за дом, а там прокатился затихающим эхом по улице.
Прошло не более часа, как солнце выкатилось из-за крыши дома и окатило стол жаркими лучами. Все гости в одно мгновение оказались на солнцепёке, будто румяные пирожки на горячей сковородке. Одежда тут же взмокла и прилипла к телу.
По одному-два человека они стали подниматься из-за стола, чтобы немного охладиться в тени или плеснуть в лицо пару пригоршней холодной воды, извлечённой из колодца для этой цели.
Родители, посидев немного для приличия, удалились в летнюю кухню, оставив веселиться молодежь одну.
Решетилов с жалостью посмотрел на потные лица друзей и объявил перерыв в застолье. Девчата раздобыли у Василисы Марковны газеты, принялись обмахивать ими вспотевшие лица. Парни удались во двор на перекур, где Кацапов-старший организовал для них курилку, установив две маленьких скамейки с ведром воды посредине.
Надю приняли в свою компанию Людочка Округина и Катя Салькова. Они расположились под черёмухой и о чём-то весело болтали, отхлёбывая из кружек холодный квас, которым угостила их Василиса Марковна.
Галка не примкнула к девчатам, а принялась убирать со стола лишнюю посуду, продолжая стрелять глазами в сторону Михаила.
Из кухни вышел отец и поманил сына пальцем.
– У тебя медаль-то настоящая? – спросил он приглушенным голосом, когда Михаил перешагнул через порог, и покосился на открытую дверь.
– А какая же она может быть ещё? – рассмеялся Михаил.
