. Из семи забитых мячей три были Сониных, два – Дашиных (ради матча она приняла обезболивающее), и один – Марины.
Настя играла плохо. Но Елена Валерьевна больше всех кричала на Марину. Во втором тайме стало полегче. Разыгралась Поля, она хорошо стала защищать шестиметровую линию, меньше стало и ошибок. Но сил уже не оставалось. Противник тоже подустал. И вдруг Настя каким-то фантастическим невообразимым образом тоже забила. Это конечно ничего не меняло, но всё же…
После первой игры должны были играть вторую, с другой командой. Елена Валерьевна отняла все бутылки:
− Куда столько воды выдули, идиотки? Любушкина! Куда ты смотришь? Почему не следишь за командой?! Сейчас надуетесь, на игре плохо станет!
Тренер объясняла ошибки, умоляла Настю не расстраиваться:
− Я умоляю тебя, Настя. Эта команда слабее. Напирай. Пас у тебя не выходит, забивай сама, главное быстро – один раз же смогла. И ещё сможешь.
Вторую игру они выиграли. Первый тайм проиграли, второй выиграли. На дополнительном времени Кристина отбила один мяч, а вратарь противников, крепкая девочка с короткой стрижкой, от мальчишки не отличить, уверенная и грубая, мяч пропустила. Пробивала с семиметровой Даша, она мастерски била семь метров>6. Марина поняла, почему Даша всегда сидела в феврале на играх – на всякий пожарный, если фифти-фифти, и дополнительное время, Елена Валерьевна её как палочку-выручалочку выпустила бы.
После победы все сразу перестали друг на друга дуться, забыли ошибки и промахи, которыми обыкновенно, на тренировочных играх, ещё битый час попрекали друг друга. Переодевались на трибунах, но Марина стеснялась, она натянула костюм на потную форму и стала внимательно смотреть гандбол старших. Парни сидели за ними. Но Гена как будто забыл о Марине. Будто и не было разговоров у гостиницы, утренней пробежки, где он явно за ней, Мариной, приударил. В воротах опять Кристина. Но насколько лучше она играет. Вот что значит грамотная защита ворот, – думала Марина, кусая губы от обиды. Кристина просто блистала. Вообще она уникум – один вратарь на две команды. Гена свистел и кричал, особенно Афониной, то и дело, называя её Чуней.
− Да она же вратарь, − успокаивали его друзья.—Что ты привязался к ней. Она не привыкла ещё в поле.
Гена всё равно расстраивался. Марина обернулась и сказала:
− Аня во втором тайме покажет себя, я уверена.
− Тебя забыли спросить, Лапша, − зло сказал Гена. – Вам вообще повезло, что выиграли. Это всё Кристинка.
