Скоро Мурат вышел к асфальтовой дороге. Ещё через километр упёрся в Т-образный перекрёсток. Указатель сообщал, что в трёх километрах впереди находятся Черусти, а в двух километрах слева – Пустоши.
Мурат хмыкнул, осознав, что, видимо, это и был план выживальщика – замутить схрон в Пустошах. Небось писал вконтактике: «Лол, посоны, я как в фоллауте, храню хабар у радиоактивных пустошей». Но даже консервы посчитали шутку тухловатой.
Чуть дальше автомобильную дорогу пересекали рельсы. Мурат повернул направо и заковылял по шпалам. Ему предстояло обойти Черусти, а потом двигаться вдоль железки на восток – к Мурому.
***
Муром горел. Почти так же сильно как при татаро-монголах. Почти так же сильно, как закатное небо. И почти так же сильно, как Мурат.
Болезнь началось привычно: утром он вдруг ни с того ни с сего остро почувствовал, что жизнь дерьмо, что его никто не любит и не понимает. По обыкновению вслед за этим пришли слабость, головная боль, насморк и – уже под вечер – жар.
Весь этот день по мере приближения к Мурому Мурат чувствовал себя всё хуже. Впрочем, то же самое можно было сказать и о постепенно сгорающем городе.
Они встали друг напротив друга незадолго до заката – два температурящих тёзки. По крайней мере, Мурат почему-то хотел считать город перед собой тёзкой. Но тут же подумал, что это отдаёт гомосексуализмом, ведь он собирался войти в Муром… Получалось теперь, с учётом пожара и болезни, это не только глупо, но и нетрадиционно.
Отходить от города, впрочем, тоже не следовало – возможно, Мурату понадобятся лекарства. А прямо сейчас ему требовалось надёжное убежище где-то поблизости, в котором он не сгорел бы – ни в одном из смыслов. Болеть в палатке не хотелось – лето заканчивалось и погода портилась всё чаще.
После Шатуры Мурат обходил поселения. Он не знал, в каждом ли из них были зомби, но в Ковардицах они точно обживались. И всё же не в таких количествах, чтобы помешать проскользнуть в одинокую покосившуюся хибару у самой границы леса. Мурат расположился на жёсткой советской тахте, достал из рюкзака градусник и принялся мерить температуру, мрачно размышляя, почему выбрал именно развалюху, а не один из шикарных коттеджей на соседней улице. Причины, конечно, были сугубо рациональными: большой дом привлекает внимание – там могут оказаться другие выжившие; его сложнее вскрыть и контролировать; из-за сплошного забора территория вокруг хуже просматривается. То ли дело сарайчик на отшибе, обнесённый сеткой Рабица. Причём сеткой прозрачной, не заросшей растениями. Мурат выбрал первый подходящий домик, так как сумерки и плохое самочувствие не располагали к привередливости. Ну а то, что домик оказался не ахти какой – просто совпадение.
