Убийца видела, даже чувствовала всю мою беспомощность, но не шелохнувшись стояла, будто страх, нависший в воздухе доставлял ей истинное удовольствие.
– Потерпи, совсем немного, – говорю я девушке и ищу свой телефон, чтобы позвонить в «скорую».
– Я уже позвонил, – отмахнулся Севак.
– Не нужно, – тихо произносит моя принцесса с все еще живым блеском в глазах – Они все равно не успеют.
– Лилит! Пожалуйста! – кричу я, услышав такое заявление. где-то глубоко в душе с горечью расцветает цветок, отдающий колющей болью в сердце. В горле застревает ком, а глаза начинает жечь от нахлынувших слез. – Ты только не закрывай глаза, – молящим голосом говорю ей, прижимаясь к слабому телу.
– Нарминэ, береги себя, – так же тихо произносит она.– Не закрывай глаза, – слезы предательски покатились по моим щекам, сердце сжалось в ужасном спазме.
– Оставайся такой же хорошей, чистой и доброй, какая ты есть, – тихо, еле—еле произносила она, останавливаясь и не отрывая своих прекрасных глаз от моих.
– Только не закрывай глаза, – продолжаю молить я, вбиваясь в истерику.
– Я люблю тебя, всем своим сердцем и ты всегда была мне больше, чем двоюродная сестра, – она улыбается искренней улыбкой. – С днем рождения, сестренка, – на этих словах она закрывает свои прекрасные светло-карие очи.
– Нет! – начинаю кричать я и трясти бездыханное тело сестры. – Лилит!
Невыносимый, громкий крик исходит из моего рта – это кричит моя душа, а не я.
Мое сердце разбито, а душа опустошена. В этот день её не стало. В наш с ней день рождения. Она ушла и покинула всех нас.
Ушла навсегда.
«Скорая» приехала через две минуты, после того, как она закрыла глаза. Сделали осмотр, заключение и увезли тело в морг, оповестив родных о смерти девушки. В полицию заявлять не стали. Родным сказали, что несчастный случай – перепутали игрушечный пистолет с настоящим. Хотели поиграть, пострелять пустыми пулями, которые издают звук настоящих, и стреляют краской, но получилось наоборот. Они поверили. Обвинили во всем магазин, который продал «детям» фальшивую игрушку. И лишь мы с Кариной и Севаком знали, что было на самом деле. Мать девушки лежала в больнице с сердечным приступом – не могла перенести потерю любимой дочери. А отец её забывался в объятиях Айлин, что не было ни для кого тайной, как и для меня. Все знали, кроме нашей семьи о том, что он ходит к ней. И довольно-таки давно.
– Скажи, это же не несчастный случай? – спросил во время похорон Тигран. Я не смогла посмотреть ему в глаза, так же, как и не могла произнести ни слова. Поэтому, лишь покачала головой.
