– За двадцать лет Ростов похорошел, а вы, Варвара Платоновна, ничуть не изменились.
– За семнадцать, – улыбнулась Варя. – Что привело в Ростов, Харитон Трофимович?
– Вы разве не в курсе? Степан Платонович не смог расплатиться, и Елпидифор Тимофеевич забрал за долги пароход. Одесская контора более не существует.
– Нет, Степан не рассказывал, – Варя огорченно покачала головой. – Я знала, что у него проблемы, но…
– Простите мне правду, Варвара Платоновна. В силу известной вам причины Степан Платонович отстранился от дел, и компанией уже давно управляет его жена. Как видите, не слишком удачно.
– Да, причина, – Варя вздохнула. – Начал с балакиревки в тот холерный год, потом втянулся… Говорит: жить страшно стало. Нет на него бабиньки, укоротить некому.
– Не расстраивайтесь, Варвара Платоновна, все не так плохо: речные перевозки, может, и лучше, надежнее. Зерно – не столь капризно, как пассажиры. И, во всяком случае, не жалуется.
– А вы, Харитон Трофимович? Что с вами, с семьей?
– Анастасия Алексеевна с Дуней останутся в Одессе. Дуня помолвлена – французский негоциант руки просит. А мне Елпидифор Тимофеевич в память о старых услугах предложил место в своем пароходстве. Давайте лучше о вас, Варвара Платоновна, поговорим. Как жили?
И сам удивился, почему вдруг голос охрип. Хотел-то спросить, вспоминала ли о нем, да не посмел.
– Хорошо жила.
Семнадцать лет – это очень много. Первые годы почти каждую ночь о Харитоне думала, стояла у окна, ждала чего-то… потом прошло. Даже засомневалась: было ли? Или от тоски женской сама придумала? А сны редкие… так ведь им не прикажешь. Радость они несли, это правда.
Варя подняла глаза, доверчиво улыбнулась:
– Я сегодня вас во сне видела.
Харитон почему-то обрадованно засмеялся:
– Надеюсь, ничего плохого я не делал?
– Не помню, – Варя тоже засмеялась и как-то по-детски развела руками, – совсем ничего не помню. Но знаю, что видела.
– Тяжко вам работать в таком месте?
– Я привыкла. Главное – не поворачиваться к пациентам спиной, всякие ведь бывают. Но это не их вина.
Посерьезнела:
– Знаете, зачем меня Марта Тимофеевна звала? Сказала, что вспомнила: Петенька жив, и ему уже ничего не угрожает. Пусть придет и заберет ее из больницы.
– Так это же замечательно.
– Нет, к сожалению – Варя горько вздохнула. – От шизофрении не излечиваются, но случается: за несколько дней до смерти больной возвращается к обычному сознанию. Предсмертная ремиссия.
В зал ресторан вбежал мальчишка, размахивающий газетами: «Читайте! Газета «Приазовский край»! Дерзкое нападение на Волжско-Камский банк! Бандиты пойманы! Убиты один нападавший и один полицейский!»
