Над Доном-рекой | страница 13
И поспешил домой переодеваться: вдруг всё-таки парнишка там, в этих трущобах? Страшно ему, поди…
***
Невзрачный деревянный сарай с гордым названием «Дон» был четвёртым притоном, куда заглянул Харитон. В «Окаянке» ему с ходу предложили продать всю «одёжу», посчитав фраером, за счёт которого можно поживиться; в «Гаврюшке» Харитон с трудом отделался от двух оборванных, грязных морщинистых созданий, едва напоминавших женскую особь: «Красавец, возьми нас, задёшево, тебе пондравится». В «Прохоровке» за гривенник провели в «дворянское» отделение, где на топчанах, покрытых грязными тюфяками, набитыми соломой, ждали восьми-десятилетние девочки, извергавшие грубые ругательства. Одна из них, жестоко избитая сожителем, с синяками по всему телу, едва прикрытому каким-то тряпьем, беззвучно плакала и терла глаза тонкими, прозрачными ручонками.
Эти заведения с густым смрадом немытых тел, чёрной пеленой дыма от махорки, бранью, визгом и хохотом пьяной толпы безошибочно будили всё самое низкое и тёмное, спрятанное на дне человека.
«Дон» не был ни лучше, ни хуже. Те же столы, накрытые скатертями, рядом с которыми портянки кажутся чистыми и не такими уж вонючими, справа от входа неизменный атрибут подобных заведений – буфетная стойка с немытыми стаканами, рюмками, бутылками, бочонками. Та же толкотня пьяных оборванцев, духота, как в аду, вой скабрезных песен.
– Да полно, люди ли это? – мелькнуло в голове Харитона, пока подзывал пробегающего мимо полового и заказывал неизменные полбутылки «за восемнадцать» со стаканом.
Водка была отвратительная, стакан ожидаемо грязен, но уж коли взялся за гуж…
– Почтенный, не подскажешь, дружок мой не заходил? – обратился Харитон через стойку к толстому буфетчику, лениво протиравшему минут пятнадцать один стакан тряпкой, что и для сапог-то была грязновата.
– Я твоему дружку не охранник, – огрызнулся буфетчик, но, увидев в руке Харитона рубль, сменил тон. – Кого-то ищете, сударь?
– Трехпалый сегодня был?
Буфетчик с половым переглянулись, и, явно получив разрешение, половой ткнул пальцем в оборванца, растянувшегося на полу в углу кабака так, что голова почти упиралась в стойку.
– Не признали? Немного вам с него толку будет: не в себе он. Уж пара часов как тут валяется.
Рассерженный неудачей, Харитон опрокинул на лежащего ведро то ли с водой, то ли с помоями. Грязная кудлатая голова приподнялась и опять бессильно опустилась:
– Уйди, сатана, плохо мне.
Половой присел за стол к Харитону, косясь на рубль, зашептал: