16 января 1946 года. Хейероде.
“…Вчера вечером я весь день пролежала в кровати, мне было плохо. Но сегодня мне уже гораздо лучше. Вчера я все время надеялась, а вдруг ты приедешь! Как я ни прислушивалась, но так и не услышала шума автомобиля. Ваня, 1-го февраля я снова буду с тобой, Ванечка. Пиши мне как можно чаще!”
19 января 1946 года. Хейероде.
“…У нас в Хейероде в доме все по-старому, только стало страшно холодно. Я по-настоящему опасаюсь, что из-за этого может сорваться моя поездке к тебе. Я написала тебе семь писем, получил ли ты их?”
25 января 1946 года
“Я не могу понять, почему твои родители возвращают обратно твои письма. Это из-за меня? Ах, Ваня, чем бы я могла помочь тебе? Ты мне все расскажешь, когда мы снова встретимся. Пожалуйста, ты пока больше не пиши мне сюда, потому что я скоро поеду к тебе. Твоя, только твоя, навеки твоя Лизхен”.
Мои письма из дома возвращались мне тогда не из-за Лизы, а потому что мои родители переехали на постоянное место жительства с Центральной усадьбы Енисейского совхоза “Овцевод” в город Минусинск, а я об этом ничего не знал и свои письма продолжал слать по старому адресу.
31января 1946 года Лиза опять приехала в Доммитч.
– Когда уезжаете? – был ее первый вопрос-возглас при нашей встрече на вокзале.
– Ничего пока не известно. Нет вагонов, наш полк готов к погрузке, штаб давно свернул всякую работу и я свободен.
Началась обычная волокита с подачей вагонов. Их не подали ни 1-го, ни 2-го, ни 3-го февраля. Павел Крафт, Евгений Федоров и еще несколько офицеров тоже перебрались в Молькерай, так как это молочное предприятие находилось рядом с железнодорожной станцией, откуда отправлялись все раньше ушедшие эшелоны.
Однако, у нас с Лизой в Молькерайе была своя небольшая комнатка, в которую мы никого не пускали. Каждый день отсрочки мы принимали как подарок судьбы. Мы неотлучно, день и ночь, находились вместе друг с другом и без конца обнимались и целовались, так как понимали, что идут последние часы нашего счастья, отпущенные суровой судьбой. Нам предстояла длительная разлука, скорее всего, разлука на всю жизнь. Однако Лиза хваталась за каждую соломинку, за каждую примету, чтобы убедить себя и убедить меня в обратном. Она убежденно говорила:
– Ваня, ты не будешь отрицать, что предсказания Вюрфеля-1 сбылись. Он предсказывал четыре встречи после твоего отъезда из Хейероде, и мы на самом деле ровно четыре раза уже встретились. Ты помнишь, что Вюрфель-2 предсказывал нам еще одну встречу уже после твоего отъезда из Германии, и я уверена, что и эта встреча состоится!
