Иногда она смеялась и называла себя дурой, и я понимал, что довёл её до истерики. Я понимал, что она перебарывает себя, что ставит заботу выше ненависти, выше своего желания. Она могла бы бросить меня на этой скамье, могла заказать такси, могла купить минералки и туалетной бумаги и швырнуть мне в лицо, мол, на, обрабатывай. Но она сквозь слёзы тащила меня к себе домой. От осознания её жертвы и своего скотства мне становилось тошно, но в то же время я погружался в какую-то щемящую душу меланхолию, которая словно затягивала поры моей сухой потрескавшейся повседневности.
Ситуация, происходящая между нами, мнилась мне такой ненормально прекрасной, словно одни милые животные поедали других милых животных, казалась причудливой гармонией природы, невообразимо печальной и необъятно просторной. Это была жизнь, полная чувств и необъяснимости материй, жизнь, сводящая с ума, и наводящая на мысль, безжалостная и беспомощная, единственная жизнь, дарованная без исключения каждому. Жизнь, именованная случаем.
– Веди себя прилично, – пригрозила она мне, сжав здоровую руку.
Мы стояли на лестничной площадке, и она открывала дверь квартиры. Её щёки покрывали разводы от потёкшей туши, а мою руку – короста из потёкшей крови. Была уже ночь, и она прислонила палец к губам, когда мы вошли. У неё была большая квартира. Коммуналка. Множество комнат по обе стороны коридора, в каждой из которой жили люди. Когда мы аккуратно ступали на пол, доски скрипели, и по звукам было понятно, что идут минимум двое. Сжав зубы, Нина довела меня до своей комнаты и открыла ключом дверь. Она успела обрадоваться, что нас никто не заметил, перед тем, как включить свет. После щелчка выключателем она вскрикнула.
Спящий на её кровати человек зашевелился.
– Зачем свет? Выключи, я только легла, – сонным голосом пробормотал кто-то, кутаясь в одеяло.
– Лиза? Ты что тут делаешь? – удивилась Нина, подходя к кровати. – Чего ты у себя не спишь?
– Ммм, мой урод опять нажрался, от него перегаром несёт, – жалобно, но сонно проговорил голос, но вдруг стал чище. – Ты чего вернулась? Я думала, ты на свидание с ночёвкой поехала.
Нина залилась краской. Наверняка, оттого, что это было сказано при мне.
– Я просто предполагала, – угасающим шёпотом произнесла она.
Лиза приподнялась на кровати и посмотрела девушке в лицо. Тушь чёрными полосами растеклась по щекам. Лиза продрала глаза и всполошилась.
– Что случилось, моя девочка? – потянула она к ней свои руки, заставила присесть на кровать, и, увидев меня, спросила, – а это кто?
