Однако, четвертованная и обезглавленная маленькая девочка была перебором даже для самых отъявленных отморозков, торгующих наркотиками и проститутками. Если дело получит общественный резонанс, на что намекал Михалыч, то тогда начальство будет вынуждено наказать кого-то из своих, чтобы прикрыть свою задницу. Есть вещи, недопустимые с точки зрения даже криминального мира, не говоря уже о законе. Убийство ребёнка, совершенное тем более с такой садисткой жестокостью, одно из них. Такое могли сделать нелюди, или вконец обдолбанные наркоманы, потерявшие напрочь связь с реальностью и находящиеся в бреду собственных ужасных галлюцинаций. На это и рассчитывал Вениамин Рудольфович, заходя в кабинет к Михалычу вечером того же дня, когда и произошла эта чудовищная трагедия.
– Михалыч, – открыл он дверь и заискивающе посмотрел на погружённого в раздумья следователя, – разреши поделиться мыслями.
Следователь поднял на него тяжелый взгляд и жестом пригласил присесть в кресло. Пока Вениамин Рудольфович складно рассказывал о перипетиях сложных взаимоотношений в цыганском обществе и предположениях по поводу виновных в случившемся, он нажал кнопку электрочайника, достал два стакана и сыпанул по полной ложке чёрного крупнолистового индийского чая на дно посуды.
– Ты ещё не понимаешь, насколько серьёзно ты вляпался? – спросил у него Михалыч, когда Веня закончил свои измышления. – Цыгане знают, что это не их рук дело, и поэтому они тебя первые порвут на куски, прежде чем ты лишишься своей должности!
– Михалыч, ты сгущаешь краски, – начала оправдываться Веня, – с цыганами я найду общий язык. И они мне сами помогут отыскать зверей, устроивших эту кровавую бойню с их боссом. А руководство ещё меня и наградит за раскрытие столь тяжкого преступления. А на премию я клятвенно обещаю накрыть богатую поляну для лучшего следователя прокуратуры.
Вениамин Рудольфович попытался улыбнуться, но Михалыч не оценил добросердечных намерений своего коллеги по органам.
– Ты думаешь я шутки тут сижу с тобой шучу. В доме не нашли ничего. Понимаешь, Веня, ни одной улики. Знаешь о чём это говорит? О том, что патологоанатомы, орудовавшие там, были хорошо подготовлены, организованы и не имеют никакого отношения к внутренним конфликтам цыган, и тем более они не имеют отношения ни к каким наширявшимся наркоманам, галлюцинирующим кровожадными картинками.
– Что ты хочешь этим сказать? – начал допытываться до него Веня, – что это были залётные казачки? Но тогда почему они забрали так мало, только наличность? Зачем им надо было так жестоко расправляться с девчонкой? Это не похоже на разбойное нападение.
