Его повезли через Кремль, и всю дорогу с саней над зеваками разносились его крики:
– Долой проклятого царя! Да здравствует свобода! Долой проклятое правительство! Мы партия социалистов-революционеров! За мной придут товарищи! Скоро режим самодержавия падёт! Народ будет освобождён!
Первые люди, сбежавшиеся к месту взрыва, рассматривали останки генерал-губернатора, представляющие собой ужасное зрелище и больше напоминающие бесформенную кучу вместе с мелкими частями кареты и элементами одежды вышиной вершков в десять нежели труп великого князя. Часть их располагалась под обломками кареты и, когда те убрали, поняли, что головы у трупа нет. Среди других частей тела можно было рассмотреть только одну руку и часть ноги. Картина была подавляющая.
Несколько человек обхаживали уцелевшего при взрыве кучера Андрея. Ему переломило левую ногу, сильно обожгло спину, а несколько железных осколков впились в таз и шею.
– Что с государем? Что с кормильцем? – непонимающе вертел он головой.
Рядом с ним лежала искорёженная голова Сергея Александровича, соединённая куском шеи с вырванным левым плечом и частью груди покойного.
– Накройте же труп! – хватило у кого-то ума крикнуть, обращаясь к прибывающей на площадь толпе.
Один растерянный полицейский скинул с себя чёрную накидку и укрыл голову генерал-губернатора. В это время из Никольских ворот выскочила княгиня Елизавета Фёдоровна в ротонде, перчатках и без шляпы. Шокированная увиденным, она словно затравленная начала кидаться на зевак, от одного к другому, и, давясь слезами, истерично выкрикивала бессвязные речи:
– Да как вам не стыдно! Что вы здесь смотрите? Убили! Серёжу убили! Уходите! Уходите отсюда!
Лакей, бежавший за ней, прикрикнул толпе:
– Снимите шапки! Перед вами княгиня! Снимите шапки!
Но все эти крики не возымели никакого действия. Никто не пошелохнулся и не снял головные уборы. Полицейские растеряно бродили между обломками кареты. Мимо толпы, крадучись, безучастно прошмыгнул заместитель прокурора судебной палаты. В последующем его ещё дважды видели проезжающим мимо с извозчиком. Вокруг царила полное непонимание того, что же произошло и что нужно теперь с этим со всем делать?
– Палец Серёжи! – вдруг упала на камни Елизавета Фёдоровна и подняла оторванный большой палец Сергея Александровича.
Она начала бегать с ним среди царских охранников и показывать его каждому в лицо.
– Палец Серёжи! – слёзно вопрошала она в полном помешательстве, но полицейские растерянно опускали глаза или же брезгливо отворачивались в сторону.
