– Я не знаю, – ответил Алексей.
– Кем вы уполномочены на переговоры?
– Этого человека вы все равно не знаете.
– Нам все поголовно известны. Назовите имя.
– Талль. Если это о чём-то вам говорит, – с лёгкой улыбкой ответил он.
– Может быть, Таллер? – сразу уцепился Клименко.
– В бункере его, действительно, называют Таллер, но я знаю его как Талля.
Клименко извлёк из своего стола толстый альбом, быстро его пролистал и на нужной странице протянул Колесову:
– Этот?
В розыскном альбоме была вклеена фотография, на которой Талль был изображён в чёрном эсэсовском мундире, та самая, которую он уже видел в здании РСХА.
– Да.
Клименко поднялся с кресла и начал задумчиво ходить по комнате.
– Почему вы сказали про Таллера, что мы «всё равно его не знаем»?
– Потому что в Берлине он человек случайный.
– Как это понимать?
– Призрак, если хотите.
– Ничего, найдём.
– Вы не поняли. Это не тот Таллер, которого вы ищете.
– Вы же признали его по фотографии.
– Да, они очень похожи. Практически, на одно лицо… Может быть даже…
Колесов хотел сказать «может быть, даже это один человек» и тут же осёкся, настолько сильная догадка его осенила.
Почему, собственно, он не допускал мысли, что тот эсэсовец и директор его агентства не могли быть одним человеком? Только потому, что они принадлежали разному времени? Только потому, что он не верил в мистику или переселение душ? А чем же, как не мистикой, были все эти путешествия в прошлое? Разве он сам, Колесов, здесь, в Берлине, не тот же, что и в Москве?
– А кто такой Таллер? – придя в себя после раздумий, спросил Алексей.
– Наверное, вам лучше знать, – демонстративно захлопывая свою розыскную папку, ответил полковник.
– Не уверен, – сам себе признался, наконец, Алексей
– До какого времени они ждут ответа? – спросил Клименко.
– Таких условий не ставилось.
– Что это за люди? Чего они хотят? Что это ещё за антифашисты такие в бункере выискались?
– Насколько я понял, они имеют какое-то отношение к советской разведке. Поэтому они и просили, чтобы вы в первую очередь соединились со штабом РазведУпра.
– Почему я должен вам верить? Чем вы можете подтвердить, что не блефуете?
– В 16.45 выстрелом из пушки в обозначенном на схеме месте они образуют пролом, к которому должны подойти ваши танки.
– Это ничего не значит, – ответил Клименко, но всё-таки взглянул на свои трофейные швейцарские часы.
– На самом деле, я не переговорщик. Я парламентёр и не посвящён в детали плана. Но я своими глазами видел тело Гитлера у стены.
