– Рубить надо, – говорил один.
– Браслет золотой, охуел, что ли, рубить, – возражал другой
– Да руку рубить надо…
На третьем этаже, в отличие от первых двух, работа бурлила. Похоже, здесь контрразведчики напали на важный массив документов. В центре большой, похожей на конференц-зал комнаты, сидел полковник Кондратьев и быстро пролистывал передаваемые ему папки.
– Не успели сжечь или подкинули? А, как ты считаешь? – спросил Кондратьев одного из офицеров.
– Без экспертизы не определишь, – ответил тот.
– А что экспертиза? Знаем, проходили: экспертиза показывает – документ подлинный, а он фальшивый. В этом деле они мастаки.
– Я думаю, не успели сжечь.
– Не похоже это на них.
– А вы вспомните, сколько в Смоленске они бросили документов. У них тогда был вагон времени, чтобы зачистить хвосты, и сколько всего они оставили.
– То Смоленск, а то Берлин. Там было разгильдяйство на низовом уровне. А здесь центральный аппарат, всё-таки.
Полковник открыл очередную папку, из которой выпало несколько фотографий. Он поднял их с пола и поморщился:
– Фу, срамота-то какая. Не иначе компромат пошёл.
Второй офицер тоже взглянул на фотографию и тут же отпрянул.
– Как тебе такое? – спросил у него Кондратьев.
– Ну, что вы, товарищ полковник, – покраснев, отмахнулся тот.
Кондратьев встал с кресла и перед уходом строго распорядился:
– Выносим все, включая мебель. Полы, стены, потолок – всё вскрыть и проверить.
Солдаты стали аккуратно складывать в стопки папки и освобождать содержимое сейфов.
Готовые к отправке коробки с документами выносили из комнаты в коридор, где Колесов мог свободно полистать эти секретные досье перед тем, как их уносили в грузовик.
Ничего интересного в них не было, и Алексей стал рассматривать только фотографии. Со снимков ему улыбались молодые, довольные жизнью парни. Чтобы они из себя представляли без этих мундиров? – подумалось ему. Сколько гопников, хулиганов и бандитов обрели власть над другими людьми, надев эту форму?
Его философские мысли оборвала фотография, на которую поначалу он глянул лишь мельком и уже перешёл к следующей. Но затем в его мозгу вспыхнул какой-то важный зрительный сигнал, и он вернулся к предыдущему снимку. С фотографии на него смотрел человек, с которым он был знаком в реальной жизни, часто общался с ним и знал его, что называется, в лицо. Более того, от этого человека даже в какой-то степени зависела его, Алексея, жизнь.
Сначала он подумал: надо же, как бывают похожи люди. Затем он вспомнил всю эту хрень про прошлые жизни. Быть может, он, действительно, в прошлой жизни был знатным эсэсовцем и даже не знает про это? Третья мысль давалась ему с трудом, потому что она взрывала мозг.
