Почувствовав боль в ладони, Элла сообразила, что слишком сильно сжала ручку. Плюс на коже остались бороздки от длинных ногтей. Ничего, со временем она научится с этим жить. Она сможет спокойно на все реагировать, и…
— Привет! — в дверь постучались, а затем сразу, не дожидаясь ответа, на пороге возник ее недавний попутчик. — Можно к тебе?
— Добрый день, — максимально вежливо и корректно поинтересовалась Элла. — Вы по какому вопросу?
Посетителю она, мягко говоря, не обрадовалась. Матвей и так, в принципе, на каком-то интуитивном уровне пробуждал в ней желание держаться подальше от него. А еще безумно раздражало, что этот парень каким-то образом вызывал ее на эмоции, заставлял их показывать. Последний раз Элла грешила этим еще в средней школе, потом мамино и бабушкино воспитание принесли свои плоды. Еще бы. Внучка дипломата и известной художницы просто не может себя вести неприлично! Она всегда должна быть совершенной во всем — от внешнего вида до манер. Это сейчас, в более взрослом возрасте, Элла понимала, что отняли детские радости и возможность искренне выражать эмоции. И когда родилась дочь, девушка пообещала себе, что никогда так не поступит со своим солнышком.
Даже удивительно, что все эти воспоминания пронеслись в ней, пока Матвей изучающе оглядывал ее безупречную прическу и элегантное серое платье.
— Давай на «ты»? — предложил парень, присаживаясь на стул напротив нее. — Мне и на работе официоза хватает.
— Без официоза? — тонко улыбнулась Элла. Ну что ж, он сам попросил. — Тогда, будь любезен, закрой, пожалуйста, дверь с другой стороны. Мне работать надо. Насколько я знаю, ты в мои должностные обязанности не прописан.
— Ого, леди показала зубки, — широко улыбнулся Матвей, сдерживая порыв ответить колкостью. Он был умным мужчиной и прекрасно понимал, что, если он хочет добиться успеха в своей идее, Эллу лучше не драконить. Поэтому он примиряюще поднял вверх ладонь. — Не злись, пожалуйста, я к тебе по делу. Говорят, что ты искусствовед?
— По образованию — да, — ответила девушка, оставаясь в пределах приличия. При этом Матвей прямо кожей ощущал, насколько ему здесь не рады. Но он знал, женское любопытство — хороший инструмент манипулирования. Вот только Элла Кригер его ожидания обманула — она не задала ни единого вопроса, даже бровью не повела, показывая, что ее заинтриговал его интерес. Полное равнодушие. И это невольно раздражало.
Прошло секунд тридцать. Вопрос так и не последовал. До Рокотова дошло, что он может так хоть до конца рабочего дня просидеть в тишине, если не возьмет разговор в свои руки.
