‒ А что с менталом? ‒ взгляд прищуренных глаз прожигал насквозь.
‒ Я не всегда его контролирую, ‒ созналась и увидела уже любимый мимический жест в виде приподнявшейся левой брови, что вызвало смущение и улыбку одновременно. ‒ О, нет, как ты можешь посмотреть, с щитом все в порядке, с чтением тоже, всех, кто слабее могу прочесть, а вот с эмоциональным воздействием возникают сбои.
‒ С чем? ‒ бровь поползла выше, к ней присоединилась правая.
‒ С эмоциональным воздействием, ‒ уточнила я и удивилась его непониманию. ‒ Ты не знаешь, что это такое? ‒ Бран помотал головой с искренним ужасом всезнайки осознавшего, что он не самый умный. ‒ Я сначала не понимала, что это, пока не наткнулась на небольшую брошурку в закрытой части библиотеки, той, что только для преподавателей и аспирантов. Среди менталов иногда бывают маги имеющие «расширенные» способности. Особую предрасположенность к эмоциональному воздействию. Эмпаты. Обычно этот дар раскрывается в стрессовых ситуациях, таких, как близость смерти, например. А для меня вообще последние пара декад ‒ сплошной стресс. Первый раз я почувствовала эту силу после взрыва, еще не поняла, что меня парни так испугались, списала просто на реакцию от случившегося. Но нет, я могу передавать свои эмоции людям, или заставлять их испытывать те, которые считаю нужным. Только совсем не контролирую это.
‒ Это потрясающе. Невероятно. И очень опасно, опасно для окружающих, ‒ он был воодушевлен и растерян одновременно. ‒ Доложу об этом Асмонду.
‒ Да уж, чувствую себя оружием массового поражения в спящем режиме, и никто не знает, что может спровоцировать активирование и кто окажется целью.
‒ Есть еще один момент, который ты не можешь контролировать, поэтому я здесь. Боевые искусства, ‒ моя тирада Брану явно не понравилась, но меня смущало ощущение, что он мало что понял.
Я его ненавижу! Честное слово!
Мало того, что он сначала хотел меня запереть из-за эмпатии в старом замке на дальних рубежах, что в принципе неплохо, там тихо и спокойно, вот только прикипела я душой к своим студентам, да и в череде дел сердце не так сильно разрывается от тоски. Но наедине с самой собой дольше ночи находиться невыносимо. Но это все несущественно, главное, у меня теперь все болит! Каждая частичка тела! Даже не смотря на мазь от ушибов и ссадин, которую этот изувер мне дал, ведь я ее даже у Майлса попросить не могу, чтобы не возникло вопросов, где может пораниться ректор.
