— Я не твоя племянница, — сообщила ему спокойно Люсинда. Я подавила улыбку. — И ты не мой дядя Роджер.
— Я знаю, что я не твой дядя Роджер, — сказал Декс. — Я куда круче. Твой дядя Роджер делает так?
Декс подошел к ней с хитрой улыбкой, поймал Люсинду за пояс и поднял легко в воздух. Люсинда радостно завопила, пока он кружил ее по комнате, словно она ничего не весила.
О, боже.
Я видела, как Декс делал так с ней раньше, но в этот раз воспринималось иначе. Било с силой. Он выглядел счастливо, смеялся с Люсиндой, был в своей стихии. Я прижала ладони к груди, казалось, что сердце билось слишком быстро.
Я взглянула на Ребекку, та смотрела на меня с весельем и слезами на глазах.
Боже. Мои яичники просто взрывались.
Декс превратил Люсинду в самолет, кружил ее, проходя мимо нас, пока не собрался опустить на диван.
— Мы приземляемся, — сказал ей Декс, его голос звучал как из рации с треском, он стал опускать ее. — Надеюсь, на планете Вогсфер не будет монстров и… о, нет.
Жирный Кролик побежал за ними, прыгнул на диван и пытался достать на коротких лапах, чтобы облизать их.
— Прервать миссию. Повторяю: прервать миссию.
— Не — е–ет! — закричала Люсинда, пытаясь дотянуться до собаки.
Декс замер с ней в воздухе.
— Так ты хочешь приземлиться на планету Вогсфер, хотя там огромный и яростный пукающий зверь, готовый к атаке?
— Да! — захихикала я.
— Ладно.
Он опустил ее на диван, и на нее тут же напал снова Жирный Кролик. Она смеялась, пока пес прыгал вокруг нее.
— У тебя смелая дочь, Ребекка, — сказал Декс, подходя к нам. — Он все утро вонял тут.
Но, хоть он говорил о том, как пукала собака, думаю, я еще сильнее влюблялась в мужа. Нет, я была в этом уверена. Я не считала такое возможным, но снова и снова убеждалась, что у нашей любви было много слоев.
Я была готова влюбляться так глубоко, как только могла.
— Что? — Декс прислонился к острову, склонил голову, разглядывая меня. — Не говори, что ты ревнуешь.
Я попыталась убрать глупое выражение с лица, но не успела, Декс пошел ко мне, шевеля пальцами.
— Нет! — закричала я и попыталась убежать, пока Ребекка болела за него.
Поздно. Он схватил меня за талию, его руки обвили меня, подняли высоко над полом. Его мышцы напряглись, но он делал это так легко, что можно было представить, что он был силачом в цирке.
— Опусти меня! — сказала я, хотя хохотала, дрыгая ногами.
— Как скажешь, — он отнес меня к дивану и легко перекинул через его спинку, я плюхнулась рядом с Люсиндой и собакой. — Готовься к атаке.
