А потом в праздник святого мученика Кириака (8 августа) ангел, вернувшись, по обыкновению отвёл её полюбоваться раем и, укорив её за пренебрежение прутом, со всей явственностью показал ей его достоинство и дерево, от которого он отломил оный. Затем, придя в себя, она по порядку изложила духовнику своему узнанное от ангела, поскорбев, что велела так обстругать оный [прут]. Когда же слух о сем благоуханном пруте распространился в народе и многие пожелали его увидеть да потрогать, а стыдливая дева страдала по причине сих частых посещений, случилось так, что от прикосновения некоего человека (все сообщают, что он был распутником. – прим. англ. пер.), вышеупомянутый прут лишился аромата сладчайшего благоухания. И оттого дева скорбела, что сие сообщили тому, из-за чьего касания иссяк небесный аромат. Но говаривала она обычно, что (как узнала она от святого ангела) сим прутом можно побивать диавола (в итоге сей прут стал с успехом использоваться при актах изгнания бесов из одержимых. – прим. англ. пер.).
ГЛАВА VI. О ТОМ, КАК АНГЕЛЬСКОЕ СИЯНИЕ ИСЧЕЗЛО ИЗ-ЗА ТОГО, ЧТО НЕКТО ИНОЙ ПРЯТАЛСЯ В КАМОРКЕ ЕЁ
Как-то в другой раз родственник сей девы именем Николай вместе с духовником её зашёл к ней в гости; и после обычной беседы скромная дева сообщила им, что охотно бы уединилась на два или три часа в своей каморке. Итак, она попросила их выйти погулять на какое-то время, уповая, что, внутренне сосредоточившись в их отсутствие, она обретёт некую особую благодать. Особенно же упрашивала она Николая не возвращаться раньше, чем через два или три часа. А когда он поступил так, как его просили, духовник девы без её ведома тайком проник в её каморку. Дева же, думая, что она осталась в комнате наедине с собою, тут же стала готовиться восприять благодать Небесного Жениха, стуча во внутренние [покои] неба. И вот, когда миновало почти полчаса после полудня, вошёл к ней ангел Господень, облетел место, где она, больная, лежала в постели, но ближе к ней не подступил. Дева же, видя, что невозможно ей усладиться радостью присутствия его, встревожилась и горько заплакала. Итак, спросила она ангела, не оскорблён ли Господь каким-нибудь прегрешением её, из-за чего не удостоилась благодати сей. Но он, отвечая, молвил: «Никоим образом, но [сие случилось] из-за присутствия того, кто тайно сидит в каморке твоей и пытается изведать да испытать уготованную тебе благодать».
Сказав сие, ангел отошёл от неё. Тогда дева, лишённая столь блаженного утешения, крепче опечалилась и зарыдала ещё более горько оттого, что на этот раз не испытает восхищения духа, хотя часто прежде удостаивалась милости ангельского посещения. И вот, духовник её, услыхав, как горестно она плачет, встав, сообщил ей, что он тут. Услышав сие, она смутилась ещё больше, чем если бы это был другой; ведь она достаточно часто рассказывала ему о своей жизни, так что он мог бы не разведывая поверить, что в ней действует благодать Божия. Когда же она оправилась от сего смятения и обрела спокойствие, любящий и милосердный Бог поступил, как прежде часто поступал: вознёс её потом в исступлении над нею самой. Тогда исполнилось над нею сказанное псалмопевцем: «Ты обратил сетование мое в ликование, снял с меня вретище и препоясал меня веселием» (
