– Я осторожно, только уголок. Вот та-ак… Ай!.. ой-ей…
Она срезала уголок обложки, но небольшое воздушное лезвие, которое она создала на пальце, прошло сквозь книжку и срезало углы всего блока листов и задней обложки.
Сотня маленьких бумажных треугольничков спланировала на пол и упала рядом с двумя синими – от обложек.
– Я нечаянно, – тут же сказала Энца. – Извините.
Она отдала книжку онемевшему Борису и стала собирать бумажки.
– Что… это? – спросил Борис.
– Это доказательства, – сказал Джек. – Может быть, не то, что вам нужно, но именно сейчас, пока мы не восстановились, это все возможное.
Он немного наклонился ближе к Борису, который был чуть ниже его, и понизил голос:
– Мы готовы делиться знаниями. Но – в обмен на помощь.
– Какую? – завороженно осматривая абсолютно гладкий срез на книжке, спросил Борис.
– Небольшую, – уверил его Джек. – Нам нужны документы. Жилье и образование. И работа.
– Я могу работать инструктором, – подняла голову Энца. – Я уже думала об этом. Инструктором по йоге, гимнастике или боевым искусствам.
– Боевым искусствам, – пробормотал Борис.
Последние несколько минут он напоминал себе поломанную игрушку-хомяка, который повторяет чужие слова.
– Наверно, еще по фехтованию, но я не уверена, что это будет безопасно, – продолжила Энца.
Джек, который внимательно следил за сменами выражений на лице Бориса, мягко сказал:
– Думаю, это пока будет не нужно. Ну что, Борис? Вас устраивают условия?
Способность Джека всегда и во всем казаться уверенным и сейчас не подвела.
Энца прекрасно знала, что у них нет никаких других вариантов. И Борис, если бы дал себе время подумать, тоже понял бы это. Но Джек выглядел так, будто у него в кармане была уже куча приглашений и предложений сотрудничества. И Борису он готов сделать большое одолжение лишь по знакомству.
– Да, – кивнул Борис. – Да, без сомнения. Жилье я вам прямо сейчас устрою. Временное. С документами – я найду, через кого это можно сделать. Это будет сложно, потому что… ну, потому что это всегда сложно. Мне нужно будет знать ваши имена…
Лицо Энцы страдальчески искривилось, но Джек бодро заявил:
– У нас нет других имен, по законам нашей страны мы от них отказались.
Уверенность Бориса была явно поколеблена: «аферисты, аферисты…» было написано на его лице.
– Мы придумаем какие-нибудь, – мужественно пообещала Энца.
Когда Борис ушел, Энца все еще подбирала треугольники бумаги.
– Знаешь, Джек, – вдруг сказала она. – А ведь можно было бы и не резать… я вот сейчас подумала… Вряд ли тут есть такие же марки одежды, как у нас, правда?
