Очередной мой прилёт был связан с ускорением отправки бригад в тайгу из посёлка Верхние Гутары. Самолётом Ан-2 мы отправили из Абакана все бригады, теперь предстояло арендовать оленей и отправить бригады с завьюченными оленями на место работы. Нескольким бригадам предстояло работать пешком, они ожидали вертолёта, который должен увезти топографов в горы. Вечерами экспедиционные работники уходили на танцы, которые проходили в небольшом местном клубе. В летний период в посёлок съезжались на каникулы студенты, которые учились в разных городах, хотя по окончании учёбы редко кто возвращался в Тофаларию, даже на востребованные специальности, такие, как зоотехник, фельдшер, учитель. Все наши экспедиционные работники жили в палатках, установленных на краю взлётной полосы аэродрома. Партия располагалась в доме, в центре посёлка.
Как-то раз в дневное время забегают в помещение топограф Алексей с перепуганным побелевшим рабочим Михаилом и показывают нам с начальником партии простреленный накомарник, который находился на голове Михаила. Кое-как мы их успокоили и попросили подробно рассказать, что произошло. Они наперебой стали говорить, что сидели на лежащих у забора брёвнах, которые навалены недалеко от базы партии. Очевидно, когда-то хотели сроить дом, но потом стройка не состоялась, и огромная куча возвышалась уже много лет. Бригадир Алексей со своим рабочим сидели в ожидании оленей, которых в тот день должны им пригнать со стойбища. День был прекрасный, палящее весеннее солнце входило в свои права, становилось жарко, юноши сняли с себя куртки и сидели, вглядываясь в сторону леса, где с часу на час должен показаться караван оленей. Неожиданно просвистела пуля над головой рабочего, прострелив его накомарник. Выстрел был осуществлён из мелкокалиберной винтовки. Михаил находился на волоске от смерти. Он даже стал заикаться после этого. Выслушав, мы отправились к председателю колхоза А.И. Щёкицу. Он прожил в Тофаларии много лет, вначале работал продавцом в магазине, потом его избрали председателем колхоза. Он прекрасно знал всех жителей и за много лет изучил местные законы.
Александр Иванович стал расспрашивать, с кем рабочий успел познакомиться за четыре дня, чтобы установить причину снайперской стрельбы. Абориген доказывал, что тофы могут такое сделать только за обиду или в отместку за какие-то недостойные дела. Рабочий отнекивался, поясняя, что не вступал ни в какие переговоры с местными парнями. Председатель высказал свои соображения и объяснил, что это могла быть девушка, они стреляют здесь не хуже мужчин. Михаил, встрепенувшись, начал рассказывать, заикаясь, о том, что в первый день приезда познакомился на танцах с девушкой Надей, она студентка ветеринарного техникума, приехала в родные края на каникулы из г. Иркутска. С этой девушкой гулял два вечера, а вчера с танцев ушёл провожать другую. Щёкин спросил: «Ты с Надей имел близкие отношения?» Рабочий покраснел, понурил голову и ничего не ответил.
