В этот день на расследование приехал главный инженер Иркутского предприятия В.В. Крюк и стал интересоваться судьбой геодезистов Васильева и Орехова. Начальник партии и руководство отряда объяснили, что геодезисты уже месяц находятся на службе в армии. В.В. Крюк рассказал, что согласно его письма, отправленного руководству военкомата, геодезистам отсрочили призыв до мая, в связи с государственным заданием по строительству Братской ГЭС.
Только теперь удалось восстановить, что Васильев и Орехов, получив отсрочку, приехали в деревню, переночевали, закупили продуктов и ушли по тропе в распоряжение к своему начальнику партии А.С. Кокойченко завершать полевые работы, но к начальнику партии они не дошли. Руководству отряда и предприятия не верилось, что могло случиться такое страшное злодеяние. Стали наводить справки: дело в том, что этот отряд № 3 подчинялся до этого года Московскому предприятию, теперь передан Иркутскому, оба геодезиста родом из Подмосковья, поэтому начали запрашивать их семьи. Деревенские жители и продавец магазина подтвердили, что два человека закупили продукты и ушли в тайгу. Комиссия стала убеждаться, что на геодезистов тоже напал тот же людоед.
На этот раз снарядили специальную поисковую бригаду, в которую пригласили опытных охотников и из других деревень. Они верхом на лошадях с собаками отправились в страшный поход. Им предстояло найти ответ об исчезновении двух геодезистов и если подтвердится злобная медвежья проделка, то необходимо выследить и уничтожить его за его жестокость.
Несколько дней ушло на поиски пропавших парней. Прошло много времени, почти месяц с момента их исчезновения, следы занесло снегом, и собаки след не брали. Притом всё лесное пространство было исхожено медведем. Коварный злодей, весивший несколько сот килограммов, оставлял на снегу огромные вмятины своими толстыми, массивными, сравнительно короткими лапами. Собаки в растерянности от таких многочисленных медвежьих следов в зимний период бегали единой неразлучной сворой. Лошади очень часто останавливались, храпели, порою их становилось трудно удерживать, готовы были сорваться с места и убежать домой.
В какой-то момент собаки умчались в сторону ручья, и через некоторое время зазвучал тревожный завывающий собачий рёв. Голосили они жалобно, пронзительно, взывая людей разделить с ними скорбь о погибших. У всех пошёл мороз по коже. Даже лошади поникли головами. Долго стояли седоки, словно заколдованные, монотонный, тоскливый вой продолжался. Наконец слезли с лошадей и отправились к скорбящим четвероногим. Все пять собак стояли вокруг кучи валёжника, задрав вверх головы, голосили заунывно, извещая по всей тайге о случившейся трагедии.
