В печке ещё дымились угли, каюр решил подогреть чай, он подбросил несколько полешек, наклонился и начал раздувать тлеющие угольки. В это время он вдруг услышал странные звуки, похожие на детское всхлипывание. Кеша насторожился, привстал, на несколько минут замер, стояла абсолютная тишина. Он вышел из чума, убедился, что олени привязаны, затем заглянул в соседний чум, там было холодно. После этого возвратился в чум, дрова в печке потрескивали, он присел около печки и стал набивать свою старенькую замусленную трубку махоркой. Закурил, в тепле захотелось поспать, но эвенк вспомнил, что ему нужно теперь заехать к лабазу за продуктами, поэтому заторопился пить чай, который был уже горячий.
В это время опять послышались детские всхлипы, на этот раз они прозвучали чётко в дальнем темном углу, где сосредоточилось скопление шкур и каких-то нагромождений. Кеша осторожно шагнул к угловой свалке и начал потихоньку растаскивать обрывки шкур, вытянул потёртую детскую малицу, затем в руки попали маленькие, расшитые цветным бисером варежки. Звуки затихли. Бывалый оленевод стал грешить на свои уши, он давно начал замечать, что слух у него слабеет.
На этот раз совсем рядом послышался шорох. Кеша ухватился и вытащил свёрток, лежавший в корыте из берёзовой коры. В нём был маленький ребёнок в опилках, крепко завёрнутый в цветастую простынку. Из узких прорезей были видны улыбающиеся глаза. Ему было, наверное, полгода, возможно, больше. Странно, он не плакал, его чёрные глазёнки, словно угольки, с любопытством были обращены на пришедшего незнакомца.
Эвенк увидел за печкой несколько опустошённых бутылок из-под вина и сразу всё понял. Каюр не знал, что ему делать с младенцем, поняв, что хозяева его забыли, когда они спохватятся и когда приедут за ним, не известно. В такую сложную ситуацию бывалый оленевод никогда не попадал. Где-то за чумом послышался шорох, Кеша обрадовался, что возвратились за ребёнком хозяева, на душе отлегло, он положил корыто с младенцем на кучу шкур и отправился на улицу. Здесь было пустынно, кругом белым-бело; очевидно, олени, стоявшие в упряжке, сдвинулись в кучу — этот звук проник в чум. Каюр обнаружил, что олени ведут себя беспокойно, они уткнулись головами друг к другу, словно заняли оборонную позицию. Эвенк понял, что олени своим чутьём уловили приближающуюся снежную пургу, которая в северных широтах иногда затягивалась на целые недели. Появившийся слабый ветерок перемещал снежную пыльцу вокруг громоздкого чума. Небо затягивалось тучами свинцового цвета. Струйки снега проникали во все щели. Озабоченный, эвенк прошмыгнул в тьму чума и стал заниматься поисками съедобного для ребёнка, ведь скоро он начнёт реветь, его нужно кормить. Никаких продуктов он не нашёл, обнаружил только брезентовый мешок с опилками вперемешку с берёзовой чагой. Кеша догадался, что это заготовлено для пеленания ребёнка, поэтому решил забрать с собой. Надвигающаяся метель не давала возможности для размышлений, пробыть в чуме длительное время — это значило остаться на голодную погибель вместе с малышом. В период бурана и снегопада сюда никто не приедет и тем более не прилетит, поэтому как можно быстрее нужно умчаться из этих мест, чтобы остаться живыми.
