Неподалеку стояли «Грады», которые время от времени стреляли по Грозному. Какой-то снаряд внезапно полетел вертикально и начал падать на землю. Взорвался громко, что вызвал у меня нервную улыбку. Не могу привыкнуть к гаубицам. Бьющий по нервам протяжный звук залпов «ГРАДа» не так противно действовал, как эти тяжкие ухающие выстрелы. Голова непроизвольно втягивалась в плечи, внутри все сжималось и оставалось в таком положении, пока грохот уносящегося вдаль снаряда не затихал в дали. Напоследок выстрел возвещает о себе едва слышимым всплеском далекого разрыва.
– Не боись, сынок, это пока еще не по тебе панихида, – сказал проходящий рядом старый прапорщик с буханкой хлеба. Я пошел прочь от харкающихся смертоносным огнем орудий.
В расположение залетели несколько ревущих БМП, которых подбрасывало на ухабах, мотало из стороны в сторону по разбитой вдрызг дороге. Машины клевали носом, натужно пыхтя солярным выхлопом. На броне на матрасах расположились бойцы. Некоторые сидели сзади, упираясь сапогами в прикрученное бревно, уткнувшись обветренными отрешенными лицами в поднятые воротники.
Погуляв по базе, иду в палатку ГРУ – шников , которую посоветовал для отдыха Востриков. Ребята в горах, можно отдохнуть. ГРУ – шники особые ребята, приходят отоспаться да поесть и опять в горы. Молчаливые, суровые и крепкие, как кора дуба.
В палатке лежит один боец и громко слушает радио. Пела Пугачева, какой-то свой хит. Я представляюсь и ссылаясь на Вострикова прошу разрешения отдохнуть в палатке. Военный назвался Петром и кивнул головой на не занятую панцирную кровать. Не успел снять бушлат в палатку зашел полковник, Петр неспешно встал, прикрутил радио, приветствуя вышестоящего по званию. Тот важный и чистый, быстро заговорил:
– Неплохо воюешь, братец, – одобрительно сказал полковник, но в ответ получил лишь холодную улыбку. Как здоровье?
– Нормально товарищ полковник, – ответил Петр.
– Твои скоро будут, на связь недавно вышли. Без потерь пока, слава богу. Петр молчал, я рассматривал немногословного бойца. Он был похож на индейца: впалые щеки, орлиный нос, вытянутый подбородок, тонкие губы. Самыми странными были глаза: цвета густого тумана. Полковник ушел, Петр молча лег. Прилег и я, только закрыл глаза, слышу зовет Петр:
– Военный, греби сюда, у меня тут стол накрыт. Встаю, подхожу к Петру и сажусь на кровать напротив. Он открывает тумбочку там початая бутылка водки, сало и тушенка.
– За знакомство, – неожиданно приветливо сказал Петр и поднял полный стакан. Аккуратно выпил и поставил стакан в тумбочку. Сижу жую лук, молчу. К таким людям с разговорами лесть не стоит. Закусив Петр сказал:
