Лео тем временем согласился с такой формулировкой своего желания. Джинн щелкнул пальцами, но ничего не произошло. Потом он просто подошел к Реггану, который тоже мог только вращать глазами, вытащил у него из кармана пистолет и, не говоря ни слова, выстрелил в Лео. На белой рубашке проступила кровь, Дефоссе покачнулся и упал на пол, как сломанная кукла. Это стало тем толчком, который разбудил мою силу из своеобразного анабиоза, в котором она до этого момента находилась. Черные нити рванули из источника, разрезая позолоченную сетку, окутавшую мои руки и ноги. Эту сетку я смог разглядеть только сейчас, когда моя магия рвала её на мелкие кусочки. Я тряхнул головой и направил неуправляемую волну голой силы в сторону Аль-Рашида. Темный туман столкнулся с ним, оплел его и просто опал, не причинив никакого вреда. Скорее всего, моя магия бессильна против этой сущности. Я с трудом, как это бывало обычно, успокоил свой жаждущий крови источник, и кинулся к Дефоссе, который всё еще лежал бледный и бездыханный на дорогом ковре в приемной возле кабинета президента, который в настоящее время обитал во дворце, принадлежащем когда-то моим предкам. Но как только я наклонился к Лео, он открыл глаза.
— Что произошло? — он со вздохом приподнялся и посмотрел на свою рубашку. — А почему я в крови?
— Я просто доказал, что полностью исполнил то, о чем вы просили, — джинн в очередной раз поклонился Лео.
— Тогда, вот моё второе желание: я хочу, чтобы все в этом чертовой мире были счастливы! — Дефоссе вскочил и с энтузиазмом начал бегать по комнате, выглядел он при этом не слишком адекватным.
— Лео, ты что не понимаешь к чему это может привести? — попытался я вразумить своего друга. Мысль о том, чтобы элементарно стукнуть его по голове чем-то тяжелым и утащить отсюда в более надежное место, не отпускала меня. Я многого не понимал, и меня это жутко раздражало. Особенно я не понимал поведения Леонардо, которое изменилось настолько, что даже воскресший Кэмел на его фоне выглядел просто образцом благоразумия.
Краем глаза я заметил, что Регган тоже успел освободиться от сковывающей его движений сетки и аккуратно, стараясь не привлекать внимания, не издавая ни малейшего шума, вытаскивает что-то из-за спины.
— Это ты не понимаешь! Мне так надоели эти интриги, войны, непонятные разборки, приводящие к смерти из-за каких-то пяти-семи империалов. Эта война между магами и не магами. Я хочу, чтобы везде царили доброта и мир. Чтобы ничего этого больше не было, — в глубине карих глаз Лео мелькнули синеватые искры, и я невольно попятился от него.
